Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Продолжение подборочки.

Пожалуй, один из лучших артов с Арагорном:

Забавная закономерность: когда изображают Арагорна с Арвен - в большинстве случаев то Арвен стремная, то Арагорн такой, что начинаешь беспокоиться за зрение влюбленной в это дочери Элронда)) Но есть и хорошие рисунки. Тут Арагорн вполне ничотак, а вот Арвен-блондинка (в маму пошла, видимо) - такое вообще в первый раз вижу, занятно:

По запросу "Эстель" тот же девиантарт иногда выдает вполне милые арты:

А дальше - по фильму, но симпатичные, на мой взгляд.


Халбарад. Почему-то с Древом Гондора. (В предыдущей подборке, кстати, примерно такое же было.) Рискну предположить, что это иллюстрация к фанфику с "уползанием" Халбарада (а вполне ж себе симпатичная идея).

Арвен вручает Халбараду знамя:

Хадор Лориндол:

Юный Хадор встречает Финголфина:

Амлах с прикольным хаером))

Турин в Дориате:

Еще Турин:

С Белегом:

Туор:

А вот это не было подписано, но я помню, что меня пробило на ассоциацию с Туором и Эарендилом, потому и утащил:

@темы: Арты

---

Эпичный текст 8))

winged-lynx.livejournal.com/42375.html

Из старых запасов

Наследcтво Исилдура


2951 год Т.Э.

- Теперь ты знаешь кто ты, - закончил Элронд свое повествование.
Эстел выглядел потрясенным.
- Но почему, господин мой, ты не открыл мне этого раньше? Вот уж почти десять лет я словно потерял себя. С тех самых пор как я узнал, что не сын тебе.
- Зато теперь ты обрел себя вновь! – наставительно сказал Элронд.- Мы все же родственники, хоть и дальние. В доказательство я передам тебе наследные ценности нашего рода. Вот кольцо Барахира!
Элронд с торжественным видом отпер ларец . Юноша с душевным трепетом заглянул во внутрь. На белой атласной подушечке возлежала почерневшая проволочная загогулина в которой, при наличии богатого воображения, можно было опознать кольцо в виде переплетенных змей.
Эстел смущенно прокашлился:
- Как-то я иначе себе его представлял.
- Кольцо побывало в брюхе у Кархорота, - строго ответил владыка Имладриса.
- Так его вынули вместе с Сильмариллом? – с почтением спросил Эстел.
Настал черед смущаться Элронду:
- Не совсем. Кольцо нашли рядом с волчим трупом. Хм… Подробности несущественны. Да и где это кольцо только не побывало!
Полуэльф захлопнул ларец.
- Наглядишься еще. Если почистить, выпрямить и вставить каменья на месте глаз, то вид будет подобающим. Изумруды возьмешь в сокровищнице.
Пока Арагорн рассыпался в благодарностях, настал черед следующего артефакта. На стол было вывалено нечто ржавое и сильно оплавленное.
- Нарсил, меч Исилдура. С ним ты сможешь совершить много великих дел, ибо я предсказываю, что жизнь твоя будет дольше срока, отведенного людям, если несчастья не случится с тобой, и ты выдержишь испытание. Но испытание это будет долгим и трудным.
Элронд с досадой отметил про себя, что ржавчина испачкала свежепостеленную скатерть.
Воспитанник вздохнул и попытался тонко намекнуть:
- Его бы перековать…
- Еще не время, - отрезал сын Эарендиля . Он несколько мгновений с сомнением взирал на дунадана, но все же достал футляр красного дерева.
- Скипетр Аннуминаса.
На лице юноши отразился восторг. Наконец-то стоящая реликвия! Но Элронд поспешно убрал серебряный жезл обратно в футляр
- Скипетр я оставляю пока у себя, ибо тебе еще предстоит заслужить его. Вот тут еще...- Элронд шарил по карманам, бормоча:
- Где же она... А вот, нашел!
На его ладони лежала красивая брошь в виде многолучевой звезды с крупным алмазом в центре.
- Звезда Севера. Копия Звезды Элендила. Правда, она прекрасна?
- О, да... - Прошептал сын Араторна и робко протянул руку, уже представляя, как замечательно брошь будет смотреться на его парадном плаще.
- Получишь, когда станешь предводителем Серого Отряда! - владыка Раздола вернул украшение в один из своих необъятных карманов.
Арагорн выглядел таким несчатным, что названный отец не выдержал и решил его приободрить.
- Вот тебе подарок лично от меня, - Элронд развернул несколько слоев шелковой бумаги, вынимая большое фаянсовое блюдо с цветочным узором.
- Тарелка бабушки Идриль.
- Неужели из Гондолина? – с восторгом переспросил Эстел. Обладая живым воображением, он немедленно представил, как измученные гондотлим ползут по подземному ходу, таща пожитки.
- Да, из Гондолина, - подтвердил полуэльф, с нежностью поглаживая выщебленные края.
- Был целый сервиз, но после наших игр с Элросом только одна тарелка и уцелела. Теперь она твоя!

@темы: Цитаты

---

Кусок кулинарного хэдканона про Арнор))

Нет важнее в жизни дела,
Чем три раза в день поесть! (с) Тэм

Что было на столе? Например... Мясо: кура, баранина, свинина, в небольших количествах - говядина и зайчатина, утятина. (Варить, жарить, запекать, возможно - что-то типа шашлыков, копченое и вяленое мясо, солонина.) Рыба: щука, плотва, окунь, судак. (Запекать, жарить, варить, коптить, вялить, засаливать.) Зелень: лук, чеснок, укроп, петрушка, базилик, кинза, мята. (Кушать как есть, добавлять в блюда в качестве приправ, салаты, лук жарить.) Овощи: картофель, свекла, морковь, капуста, репа. Еще - горох. Фрукты-ягоды: яблоки, вишни, груши, сливы, малина, черника, ежевика, смородина, клубника, земляника, черника, крыжовник. (Кушать как есть, компоты, варенья, сиропы, настойки, желе, сушеные фрукты.) Каши: овсяная, пшеничная, греча. Хлеб, булка, сухари, пироги и пирожки с начинкой, пельмени. Прочее: вода, соль, сахар, мед (из Бри); яйца - варить, омлет, яичница; изредка молоко - как напиток и лекарство, простокваша; творог; сметана; вино (из Бри и Имладриса); пиво (из Бри); медовуха, сбитень...

Мне думается, основной принцип в готовке: из минимально замудренных ингредиентов приготовить максимально вкусное блюдо, и сделать это быстро. Причем готовится все в режиме импровизации. А что у меня в закромах валяется? Так, а если это сюда, да смешать с тем, да посыпать вон тем, да добавить такого-сякого? Хм, а ведь очень даже вкусно получилось, и с чего бы это оно?..

Еще у меня есть мысль, что ан масс дунэдайн могли бы есть много (если б у них были возможность и желание), но на талии это вот вообще не отражалось. Бывают же и в нашем мире такие люди, которые могут навернуть хоть тазик салата оливье - и ни килограмма им за это не будет. Зависть, лютая, бешеная зависть! В моем хэдканоне эта милая особенность, например, в генетике у дунэдайн как-то прописана... Все ж эльфийская кровь - не водица. С алкоголем, кстати, примерно та же история - обычный человек, если наздравурится до энной кондиции, вырубится, а дунадан при том же количестве выпитого еще будет относительно твердо стоять на ногах и даже что-то соображать. И похмелье в смягченной форме должно происходить. Понятно, что это больше к потомкам Элроса относится, а кто без эльфийской крови - ну упс. Правда, дунэдайн давным-давно меж собой перемешались, так что мнится мне, что "чистых" людей на момент конца Т.Э. почти совсем не было.

@темы: Арнор, ИМХО, Мысли, Фэндомное

---

У меня вчера была прогулка)) Текстик ниже можно не читать, там эпос и пафос, и ваще - он больше для себя написан, а то я ж быстро забуду, как оно было. Стану потом перечитывать и вспоминать, если вдруг накатит поганое настроение.

Сначала - идешь по узкой тропинке, вьющейся по высокому берегу заросшей реки, и если смотреть чуть влево - кажется, что река возникает из ниоткуда: конечно, на самом деле она вытекает из хвойного леса, но опушка его заросла высокими травами - и стебли в рост человека поднимаются из черной воды, и самой воды под ними не видно, а видно только зеленое поле, над которым вьется мошкара. Тропинка обрывается у сосны. Раньше сосен было две, но одна погибла в пожаре пару лет назад, остался от нее впившийся корнями в землю острый обломок, а ниже на склоне лежит оплетенный буйными травами ствол, тянущий к небу разлапистые облетевшие ветки - словно скрюченные старческие пальцы. Но вторая сосна жива, и ее корни сплелись с корнями погибшей сестры, образуя невысокую крутую лесенку там, где когда-то давно был обрывистый склон...

А потом начинаются гребеня)) Желтовато-серая дорожка, разделенная надвое полоской зеленой травы, петляя, ведет мимо огороженной высокой площадки, где мистическим образом уже больше трех лет строится и никак не может окончательно построиться роскошный особняк для какого-то чиновника; мимо длинного железного красно-коричневого забора, за которым тоже кто-то весь из себя особенный обитает, видимо... А после среди этого железного, кирпичного и бетонного великолепия - аки милое-родное бабушкино кружево посреди чОрной кожи - возникает типичный деревенский домик за облупившимся заборчиком, чем-то этот домик напоминает одуванчик или подсолнух - желтенький потому что)) И наличники, и резьба, и все такое милое и "теплое"... Правда, домик почти заброшен, увы. И чуть подальше - опять же, поперек всякой гармонии - стоит веселый зелененький фургончик под каким-то замудренным хвойным деревом)) И впереди - проезжая дорога. (Ну, это так говорится, что она проезжая, а на самом деле пять машин в день - это уже очень оживленное движение.)

А вот потом-то, на другой стороне, и начинается бескрайнее поле, поросшее иван-чаем - словно на землю уронили огромный зеленый платок, расшитый ярко-розовыми нитями. И совершенно сумасшедший аромат, и интересный эффект: вечер, прохладно... и вдруг в какой-то момент попадаешь в кусочек пространства, где не просто тепло, а вот прям жарко. И из зеленого моря поднимаются сосны, березы, маленькие елочки, и на горизонте - закатное бледно-золотое марево. И поселок - милые аккуратные домики, огородики, курятник (перед ним дорогу перебежала пятнистая кошка). Где-то невдалеке еще свадьбу играли...

А дальше... народ, у вас в лесу что-нибудь крупное водится? Так вот, если водится, то уже сдохло... потому что я, закоренелый кошатник, сейчас про собачек напишу. На обратном пути довелось повстречаться с двумя вольф-шпицами и их хозяйкой. Это такие пушистые шарики, очень ласковые. Правда, хозяйка не шарик и не пушистая, а вот ее зверюшки - очень даже. Ударная доза мимими. Фотка прилагается. А остальное вот тут и вот тут в инстаграме лежит, а то чо я все рассказываю, унылые и безыдейные слова из буковок набираю, надо и показать))

Забавно, что комаров не было от слова совсем. Хотя обычно они лютуют. Только уже в 11 часов ночера у крыльца набросились и покусали)) А вот телефон вел себя по-свински, засветив некоторые кадры, за это ему порицание и осуждение.

@темы: Пожизневое

---

Имени околонуменорского хэдканона пост))

Обычно над Анариэль ржут, но сейчас - я скажу ей спасибо - за то, что заставила задуматься над одним моментом и обрисовать его почетче. Хотя я с ней снова не соглашаюсь, что характерно))

А задумался я после небольшого

диалога о Кольцах.

диалога о Кольцах, ниже - цитаты:

Elvenstar: 1 - Один Властелин, 3 - народа эльфов изначально именно три, 7 - народов гномов, а вот над 9 надо думать.
Гильбарад: Да, с Девятью занятно - потому что к первым шести Кольцам можно, в общем-то, без особых затруднений "привязать" по три народа Востока и Юга, а вот оставшиеся три Кольца принадлежали нуменорцам - не складывается картина до конца))
Анариэль Ровэн: Что не складываться? 3 кольца нумэнорцам за народ Бэора, народ Хадора и народ Халэт

Случился этот диалог на толкин-су.

...Тут я и задумался, потому что как-то плохо представляю себе деление нуменорцев строго по признаку "народности", они все уже на Острове друг с другом перемешались так, что концов не найдешь и генеалогию не особо проследишь (это ж не хоббиты, у которых каждый нашему забору двоюродный плетень с трогательной скрупулезностью внесен в родословные)...

Ну вот как русские сейчас - для моих современников разве принципиально важно, чей предок -дцать поколений назад принадлежал к древлянам, вятичам, кривичам, мере или чуди (да и можно ли это определить)?.. Нет. Так и с нуменорцами времен появления Назгулов - или как?.. (Правда, с дунэдайн еще вылезает такое дело, как сильные доминантные признаки (цвет глаз и волос, рост...), но то такое; думаю, этим не загружался особо никто...)

@темы: ИМХО, Мысли, Фэндомное

---

Скажу, что лично я довольно настороженно отношусь к ЭПЖ (не к конкретным эльфам, среди которых вполне могут быть и настоящие, почему нет?.. - а к явлению вообще, но то отдельный разговор); да и известная книжечка леди Мелиан в свое время меня убила и закоапала, но...

Но вот это, товарищи - трындец в чистом виде.

www.melnitsa.net/forum/viewtopic.php?f=3&t=1319...

@темы: Данность, Рык, Экзистенциальное отчаяние, ИМХО

---

Мысль, которую давно хотел сказать, наконец-то соизволила хоть как-то записаться.

Никогда не скрывал, что не особо люблю "шельмование" Валар - мол, и такие они, и сякие, и геноцид нолдор, и пресмыкательство перед Эру, и преступление против свободы выбора эльфов, и халатность в отношении Средиземья... в общем, нужное вписать... - ату их, ату! И, собственно, не люблю я этого потому, что достаточно тепло к ним отношусь.

Это - "эмоциональный" подход.

А если отбросить эмоции? Если посмотреть не просто и незатейливо - не с точки зрения "эти герои мне нравятся, поэтому не люблю нападок на них" - а попробовать поискать более рациональный подход?

И сразу же видим, что Валар - Стихии. Ага...

А вот скажите, многие ли называют всерьез, именно всерьез, а не красивой фразы и чувства ради, "жестоким" ураганный ветер, который разрушил дома? "свирепым" - штормовое море, в котором гибнут корабли? "грозным" - мертвенно-серое предгрозовое небо? "коварным" - живучий сорняк, заполонивший огород? (Продолжать можно до бесконечности...) Понятно, к чему я клоню? А вывод такой: некоторые - осознанно или нет, не знаю - не видят того, что у Профессора (и не только у него, кстати) вот прямо буковками написано в текстах - и еще немножко между строк, ну)) И стремятся к простым решениям: начинают считать, что Валар (Стихии, ага) - это типо наши земные короли, императоры или президенты какие-нибудь, только повеличавее, покрасивше и побессмертнее... а так - один в один просто, и мотивации те же - как бы навариться да жар позагребать чужими руками. И опять все принимает подозрительно знакомый вид: эльфы (в данном случае - Валар) - это такие люди. А я лично этот пирожок весьма почтенного возраста, многократно прожеванный фэндомом, уже кушал; спасибо, больше не хочу. Да, до меня сто раз сказали, но мне не лень повторить: Арда с Землей - две большие разницы. (Если задуматься, то даже люди на Арде и люди здесь ощутимо отличаются, но тут как... про это надо отдельно думать...) При этом я не отрицаю, что с точки зрения земной человеческой этики и морали некоторые поступки Валар (и Эру) - мягко говоря, неоднозначны - чего стоит утопление Нуменорэ, об которое сломано столько копий...

@темы: ИМХО, Мысли, Фэндомное

---

15 падежей русского языка, из них только шесть изучают в школе
(читать дальше)

15 падежей русского языка, из них только шесть изучают в школе

1) Именительный падеж — кто?, что?

2) Родительный падеж — нет кого?, чего?

3) Дательный падеж — дать кому?, чему?, определяет конечную точку действия.

4) Винительный падеж — вижу кого?, что?, обозначает непосредственный объект действия;

5) Творительный падеж — творю кем?, чем?, определяет инструмент, некоторые виды временной принадлежности (ночью);

6) Предложный падеж — думать о ком, о чём

7) Звательный падеж. От церковно-славянского звательного падежа нам осталось только слово «Боже!» (ну и Отче, наставниче Амвросие, Пантелеимоне и т.п. для тех, кто читает молитвословия). В современном русском языке этот падеж возникает, когда мы обращаемся: Мам, Пап, Дядь, Тетя Ань, где образуется путем «обрезания» окончания или специально добавленным окончанием: Ванюш (Танюш), выходи!

8) Местный падеж. Обычно употребляется с предлогами «При», «В» и «На». Характеризующий вопрос: Где? При чем? На чем? — В лесу (не в лесе), На шкафу (не на шкафе), При полку (не при полке) — а как же на Святой Руси, на Украине?

9) Разделительный падеж. Образуется как производное от родительного падежа: Налить в стакан кефира (Выпить кефиру), Лежит головка чеснока (съесть чесноку) Сделать глоток чая (напиться чаю), Задать жарУ (не жарА), Прибавить ходУ (не ходА), Молодой человек, огонькУ не найдется?

10) Счетный падеж — встречается в словосочетаниях с числительным: Два часА (не прошло и чАса), Сделать три шагА (не шАга).

11) Отложительный падеж — определяет исходную точку передвижения: Из лесУ, Из домУ. Существительное становится безударным: я Из лесу вышел; был сильный мороз.

12) Лишительный падеж — используется исключительно с глаголами отрицания: не хочу знать правды (не правду), не может иметь права (не право).

13) Количественно-отделительный падеж — похож на родительный падеж, но имеет отличия: чашка чаю (вместо чая), задать жару (вместо жАра), прибавить ходу (вместо прибавить ход).

14) Ждательный падеж — Он же родительно-винительный падеж: Ждать (кого? чего?) письма (не письмо), Ждать (кого? что?) маму (не мамы), Ждать у моря погоды (не погоду).

15) Превратительный (он же включительный) падеж. Производное от винительного падежа (в кого? во что?). Применяется исключительно в оборотах речи на подобие: Пойти в летчики, Баллотироваться в депутаты, Взять в жены, Годиться в сыновья.

@темы: Бетотред

---

04.07.2018 в 23:49

Пишет  Mary-Vigadel:

Новый быт.
ЧКА, незадолго до последней битвы войны Гнева.

Он смотрел, как пьяный, не глотнув ни капли.
"Нас не ждут победы. Мы идём на смерть."
Кинул лютню в пламя, замолчал внезапно,
И ушёл. А лютня всё лежит в огне.

Лютня теперь вместо дров горит.
Новому времени — новый быт,
Воинам — драться, невестам — ждать,
Нашим домам — беда.

Всё почти привычно: тот же пол и стены,
Свечи не тусклей и вечер не страшней,
Не взлетает пламя, не клубятся тени...
Только отчего так жутко нынче мне?

Были бы счастливы, если бы...
Этому времени — новый быт.
Лютни годятся лишь на дрова,
А на полях трава.

Надо встать работать. Но сегодня — странно —
Хочется сидеть и слушать тишину.
Догорает лютня. Время прибираться.
Или нет, попозже... Вряд ли я засну.

Лютня теперь в очаге лежит.
Только кого это удивит?
Нашему времени — новый быт.

@темы: Цитаты

---

И снова флэшмоб.

1. Отмечаетесь в комментариях, а я вам даю ЦВЕТ.
2. Вы пишете на своем дайрике 4 ассоциации с этим цветом, а именно:
а) связанную с детством;
б) связанную с чувством;
в) связанную с природой;
г) связанную с чем/кем угодно.

От  Осколок Эха мне достался серебряный цвет. Итак...

а) Одно из ярчайших воспоминаний детства - мерцающая крохотными кристаллами серебристая изморозь, причудливыми узорами - и эти недолговечные узоры каждый раз неповторимы, непостижимы и так недолговечно-хрупки - ложащаяся на оконные стекла поздней осенью и зимой... Обожал смотреть на изморозь в детстве - она прямо гипнотизировала; да и сейчас тоже люблю...
б) Серебро - нежелание войны: этот металл не терпит крови...
в) Звездный свет, отражающийся в каплях росы - словно внизу, на земле - тоже горят звезды, только - маленькие; они незаметны, но тот, кто присмотрится - увидит...
г) Один из самых значимых для меня образов в ЧКА: если черный - это боль и скорбь, то серебро - надежда (астэл дэн'кайо...) и трепетный свет из прошлого, хрупкая печальная память - поэтому в сознании всегда образ: черное с серебром, и друг от друга они неотделимы...

От  - lightning - получил бирюзовый цвет.
а) Бирюзовые бусины на нитке - браслетик такой, ухвачен где-то бабушкой за копейки, но ей он не по руке пришелся и скоро разонравился; отдала мне, и браслетик тот до сих пор живой, вроде бы, если не потерялся; я его еще в начале зимы надевал иногда - под настроение...
б) Безмятежная спокойная радость - когда знаешь: все будет хорошо...
в) Цвет южного моря под лучами солнца, и сверху - только бескрайнее и бездонное небо, а внизу - волны...
г) Бирюзовый цвет напоминает мне глаза сиамской кошки.

запись создана: 03.07.2018 в 18:50

@темы: Флэшмоб

---

Самый страшный чеченский террорист - Разбор Завалов... (с)

Итак, поехали. Последствия прогрессирующего хомякоза видны невооруженным глазом.

Молодой дунадан:
Забытые герои (следопыты Сарнского брода):
Следопыт Севера (и древо Гондора почему-то):
И еще один:

Победа над троллем:
В развалинах:

И еще следопыт Севера:
Арагорн и хоббиты, Комариные топи:

Арагорн на страже границ Шира:

Эстель в пятнадцать лет:
Арагорн в Имладрисе:

Арт Кимберли (не особенно люблю, когда персонажей рисуют с актеров - но тут такой взгляд у Арагорна!..):
Элронд, чем-то зацепил:
Последний бой Арадора в Хладных холмах:
Битва при Форносте:


Исилдур:


Берен и Лутиэн:





Элдакар, король Гондора:
Бэкланд:
Затопленные руины (Лонд Даэр?):

@темы: Берен, Арнор, Арты

---

Давно флэшмобов не было? Теперь будет.

Увел 15 вопросов у  Осколок Эха. Специально никого не осаливаю, но предлагаю желающим именно эти вопросы - ибо.

1. Давайте начнем с прекрасного, а именно с книг~ Ваша любимая книга и почему?
Сейчас - снова "Обыкновенная история" И. А. Гончарова.

2. Какая книга напугала вас больше всего? Если такой книги еще не было, то какие моменты в книге, теоретически, могли бы вас напугать?
Чтобы _книга_ напугала - такого пока не было. Хотя читал когда-то разные истории о милых придумках всевозможных инквизиций - оно внушает... А что может напугать теоретически... когда полюбившегося героя предают те, кого он считал друзьями; когда еще пять минут назад бывшая нормальной жизнь полетела под откос; когда пытают - физически или морально - все равно; и вызывают дрожь сумасшедшие - и в то же время как-то притягивают...

3. Самые раздражающие сюжетные клише, будь то игры, фильмы, книги или фанфики?
Я не знаю слова "клише" - самый затертый ход можно при желании и умении обыграть так, что он будет выглядеть совершенно по-новому; а вот банальная и безобоснуйная подача фактов раздражает, это да. Навскидку припоминаю - на фикбуке достали бездарно выписанные мэрисью, одной левой уделывающие целую орду темных властелинов, еще - мегакрутые попаданки; и как-то безмерно раздражает картина "учитель в окружении сотни учеников" - потому что отношения "учитель - ученик" - это - прежде всего - огромная ответственность.

4. 3 самых любимых и 3 самых раздражающих сюжетных героя (будь то книга, фанфик, комикс…любое достояние творческой мысли)
Если говорить о, гм, архетипах - то нравятся мне мечтательные и романтичные герои, как говорится, немного "не от мира сего" (как Александр Адуев в начале "Обыкновенной истории"); люди, готовые пожертвовать собой ради спасения других (воины Аст Ахэ в "Черной Книге Арды", особенно - Къоро тарн-Линнх, и Мелькор - в ранних текстах, и еще - Хэрильтан); герои, которые прошли через трудности и ошибки, в результате - смогли духовно возвыситься и очиститься, но при этом не уехать в "сложные щи" и звериную серьезность (например, Бильбо в финале "Хоббита", хотя это какой-то корявый пример). А бесят - товарищи, у которых вся жизнь строится по схеме "дом-работа-магазин-телевизор" и которые рьяно считают это единственно правильным подходом к жизни, а кто не - "ату его, ату!" (Петр Иванович Адуев _в начале книги_); господа, из которых, если на них не так посмотреть или обидеть, лезет истинная гаденькая суть (довольно яркий пример - Дейрел в ЧКА); фанатики (Ар-Фаразон).

5. 5 книжных НЕТ. Что вы никогда не прочитаете, будь то конкретная книга или целый жанр?
Так пафосно - "никогда не..." - я не мыслю. Просто не стану читать такие книги, в которых ГГ и милые автору второстепенные герои - фанатичные сторонники и проповедники какой-либо идеи, а кто не с нами, тот против нас, да и вообще враги - "это неисцелимо искаженные орки, чего их жалеть?"; вряд ли стану читать перенасыщенный гиперреализмом текст; надоели однообразные тексты про мегакрутых воинов, за которыми увиваются все окрестные дамы и от одного имени которых с визгом разбегаются всякие нехорошие редиски; и еще не очень нравится подход "X ради X, а обоснуй пусть идет нафиг", потому что я считаю, что в тексте нужна идея. (На всякий случай: я вовсе не призываю улюлюкать, скажем, над авторами "безобоснуйного слэша ради слэша", просто - это - в большинстве случаев - не моя трава, а другие люди пусть себе пишут, читают и радуются жизни.)

6. Пофантазируем? Учитывая ваше везение, в какой мир мог бы закинуть вас тот-самый-ураган-из-страны-Оз? И как бы там развивались события?
В Арду. А почти что и никак, никаких геройских подвигов: жил бы мирно в какой-нибудь деревушке, кошек любил, картошку сажал, по вечерам в тоске по прекрасному на звезды смотрел бы...

7. Если бы была возможность выбирать, в какой бы мир ушли вы сами? А может не ушли? А может не на совсем?
Ни в какой. Позволю себе процитировать Лина, лучше не скажешь.

ЗЕМЛЯ-У-МОРЯ

Поется в древних легендах
О королях и войнах.
Смешливые сказки расскажут
О воре, что не был пойман...
Есть, если верить песням,
Страна, где не знают горя,
Страна, которую Древние
Назвали — Земля-у-Моря.

Там люди живут как люди,
Там нет ни войн, ни восстаний,
Там лик красавицы-Ночи
Лишь чистым рассветом ранен.
Там смех не смешан со страхом,
Там кровь не венчает споров.
Как хорошо, что не будет
Меня в той Стране у Моря!..

Ведь если когда-нибудь я
Ступлю на пологий берег,
Всем страхом своим и злобой,
Всей тяжестью мертвых империй,
Всей силой и всем бессильем,
Всей болью своей и горем —
Тогда навеки в пучине
Исчезнет Земля-у-Моря...

Поется в древних легендах
О земле, где не знают горя...
Как хорошо, что не будет
Меня в той Стране у Моря...
(1996)

8. Есть ли у вас сон, который повлиял на какой-либо аспект жизни? Может быть, вы не поехали куда-то из-за него, или перестали есть какой-то продукт? А может, вы написали о нем что-то?
Нет, чтобы сон влиял на аспекты жизни - такого не было; а вот записывать необычные сны приходилось.

9. Поговорим про стафф (проще говоря, вещи по фандомам: статуэтки, значки, оружие). Вы завели бы что-то подобное дома, и если да, то что бы это было?
Нет.

10. Если вы играете (не имеет значение, как и во что), то что является основным критерием выбора игры? Если нет, то почему?
Играю - в компьютерные игры. Критерий - чтобы по Толкину и чтобы атмосферно. В ролевки-словески как-то не приходится и перестало штырить (надолго ли - не ведаю), а для полигонных РИ пока нет возможностей.

11. Насколько вы готовы к новому? Выберите противоположный вам жанр, что бы вы попробовали? Например, компьютерные игры против литературных, а может вы никогда не бывали на реальном полигоне, но всегда хотели отнести кольцо в Мордор?
К новому не готов, увы.

12. Есть ли у вас разговорные табу? Какие темы вы бы не стали обсуждать ни при каких обстоятельствах?
Табу нет, есть круги общения и некие ограничения при общении с конкретным человеком - если я знаю, что человек не любит, скажем, либерализм, то я к нему с этим и не полезу, потому что - а зачем?..

13. Раз уж пошла такая тема…выберите любое существо, будь то хоть предмет мебели, любимый плед, ветер, вломившийся сегодня в ваше окно или любимая зверушка, и придумайте, что бы вы хотели ему сказать~
Сказал бы, что мечтаю быть лучше, чем сейчас есть, что недоволен собой - и это тоже хорошо.

14. А может, поговорим о людях? Люди, которые повлияли на ваше творчество? Любое творчество и любые люди. Может, крутой художник сподвиг вас взяться за карандаш, или полет чужой фантазии оказался слишком эпическим виражом?
Поскольку "творчество" у меня ан масс - стихи и проза, то: Толкин, Ниенна и Иллет, Элгэ, Эна, Йера Не-Закат, Лайхэ, Тэм и Йовин, Айриэн, Аллор, Ханна.

15. Придумайте себе талант, которого ни у кого нет и опишите его!
Хотел бы я иметь такой талант - пройти через жизнь так, чтобы достичь писательского мастерства и духовного совершенства, но не потерять при этом искренности, восторженности, открытости и эмоциональности...

@темы: Флэшмоб

---

 Kemet, добро пожаловать!

---

Выкладываю текст, задуманный еще в 2016, поэтому идеи... соответствующие. Раскопал наброски среди своих черновиков - и причесал, конечно, потому что изначальный вариант даже меня напугал совершенно неудобоваримым стилем и полным отсутствием логики.

Возвращение

Часть I

С низкого неба, затянутого серыми тучами, сквозь которые с трудом пробивался болезненный раздражающий свет неяркого солнца, капал мелкий тоскливый дождик; резкий пронизывающий ветер норовил забраться под одежду, выстудить тело; под кожаными сапогами противно хлюпала раскисшая земля, из коричневых луж взлетали грязные брызги...

Хэлрос удрученно шмыгнул носом, поплотнее запахивая на груди плащ. И это - на весь Гондор славящийся хорошей погодой Итилиэн, ныне, увы, почти утраченный сад Южного Королевства людей? И это - середина уруи? Страшно подумать, что будет, когда наступит настоящая осень... Надо ж было ему, двадцатилетнему пареньку, додуматься до такого - вступить в отряд добровольцев-разведчиков; и ладно бы высокая цель была - перед девушкой покрасоваться - так ведь нет ее, девушки-то. Ну, пока нет...

И вот - как выступили, так сразу погода испортилась. Хорошо еще, что первую ночь провели в разрушенном Осгилиате - но многих одолевали кошмары, самому Хэлросу снилась объятая пламенем гигантская башня с круглым куполом... Может, и правду старики говорят: неспокойное место, печаль и тоску навевает. Впрочем, нечего об этом думать - и до следующего ночлега недалеко уже. Может, и кончится к тому времени дождь...

Конечно же, это отец уговорил отправиться в земли за Андуином - как-то исподволь, незаметно. Он-то бредил родным Итилиэном, который оставил навсегда, еще когда был подростком - после извержения Амон Амарт. Вспоминал зеленые лесистые холмы Эмин Арнен... Видел теперь Хэлрос эти холмы - ничего особенного. Ну да, травы по грудь, и деревья - высокие и стройные, словно колонны, и цветы - а в Палатах Исцеления у Иорет, старой сороки, еще красивее и ароматнее есть, и покинутый ныне древний замок Наместников - Пен-ардуин, стоящий на самом западном холме, с которого даже Минас Тирит видно... Вот в Белом Городе лучше - строгая, правильная планировка улиц, размеренная жизнь: всегда знаешь, кто ты и что тебе нужно; не то что на равнинах и холмах, где сразу как-то теряешься... Но чего чужестранцы так им восхищаются - непонятно. Да, красиво и величественно - и что с того? Дом Королей - не златолиственный чертог таинственной ведьмы из Лотлориэна, из которого, как гласят предания, не возвращаются прежними... Город - и все. Но если бы Минас Тириту грозила беда, молодой гондорец без колебаний отдал бы за него жизнь...

Очнувшись от раздумий, он заметил, что немного отстал от пяти своих товарищей - на всех были длинные черные плащи с капюшонами и черные же рубахи с вышитым белыми серебрящимися нитями Древом на груди; нагнав их, подошел к главе отряда - невысокому кряжистому человеку средних лет, которого добровольцы избрали главой больше за легкий нрав, чем за талант следопыта и командира; тронул за плечо.

- Командир Лархонн...

- К перекрестку дорог подойдем, заночуем - и повернем назад. Может быть, все-таки встретится на третий день враг пострашнее кролика - хоть мечу работа будет, - угадав невысказанный вопрос, хитро подмигнул тот карим глазом, улыбнувшись в темную с проседью бороду. Дунэдайн, посветлев лицами, переглянулись между собой...

Постепенно приближались темные горы Эфел Дуат, над их острыми гребнями была разлита чернота; холодно плескала глубокая река Моргулдуин, вытекавшая из-за выдававшегося вперед и вправо отрога, скрывавшего Имлад Моргул; над водой стелился туман; сапоги, ступавшие по выщербленным каменным плитам древней дороги, рождали глухое эхо; тихо шелестела на ветру листва падубов и седых ясеней, тускло поблескивали водяные капли на мелких синих цветах гиацинтов, кусты ежевики росли на лесных прогалинах и в редких оврагах; цветы утесника желтели в подступающем сумраке... Резкий ветер с запада разогнал тучи, обнажая сине-лиловое небо; догорел закат над острыми дальними шпилями Осгилиата; дождь кончился. В вышине зажглись первые звезды - мелкие, прозрачно-серебряные. Пора было остановиться на ночлег...

Гондорцы собрались под сенью зеленого шатра, образованного сплетавшимися над головой ветвями могучих дубов - там хотя бы было не так мокро - и жевали отсыревшие за день галеты и солонину, запивая их вином из фляг.

Ужин закончился; Хэлрос, прислонившись к шершавому стволу дерева, молча наблюдал за своими соратниками. Сулион, самый высокий в отряде, долго и безуспешно пытался развести костер, но ему мешала сырость; наконец, резким движением отбросив с лица мокрые пряди, он сел на землю. На дне его серых глаз, несмотря на усталость, все-таки искрилась радость от предвкушения близкого возвращения домой... Рядом устроился младший брат, Лоссмир - совсем еще юный, как бы не моложе самого Хэлроса - освещенное луной бледное лицо, лихорадочный горячий блеск во взгляде... О чем-то беседовал с Лархонном смешливый смуглый Анарадан, лишь недавно пришедший в Минас Тирит с южного побережья - нахальный светлый взгляд, выгоревшие на южном солнце бледно-золотые волосы... Чуть отстраненно держался рассудительный и немногословный Иорлас - его старший брат несколько лет назад стал Стражем Цитадели...

Как-то незаметно пролетело время, подкравшаяся дремота размыла мысли, словно волна - песок. Кинули жребий: кому нести дозор? Оказалось - Лоссмиру, за ним - Хэлросу. Посмеялись - видимо, и в эту ночь не стоит ждать врага врага страшнее обычного ночного кошмара... Легли - прямо так, на землю, укрывшись плащами.

Хэлрос проспал недолго, вскочил, как будто и не было долгого дневного перехода вдоль реки. Нет, не уснуть - и надо бы, да не выходит. Что ж, утром будут красные глаза и больная голова, и каждый звук будет вонзаться в виски, словно крик, и мир подернется легкой туманной завесой - но это будет - утром. А пока - в ночи - прилив сил, и хочется что-то делать... да вот хоть нести дозор.

Вспомнились долгие вечера в библиотеке Минас Тирита, где при колеблющемся свете ночника он засиживался допоздна, листая ломкие желтые страницы, изучая, сравнивая, запоминая... Он помнил имена всех королей и наместников Гондора; не хуже любого целителя ведал, тщательно изучив труды Анардила Линхирского, какие травы и камни следует и не следует давать при разных болезнях; разбирался в рисовании - однажды так точно изобразил старого библиотекаря Бериара, что тот только руками всплеснул; знал наизусть многие поэмы о героях Древних дней - читая об их подвигах, взращивал в себе благородство и непреклонность духа, желал походить на них; глядя на его изящный почерк, люди предрекали ему будущее королевского писца. Отец часто недоумевал при виде возвращавшегося на рассвете сына, изредка ворчал - мол, испортишь глаза, ни к чему тебе столько знать. Над ним часто подшучивали сверстники, когда он вдруг застывал, стекленея глазами и что-то неслышно шепча про себя, вспоминая строки баллад...


На холме над самой рекой - высокая угловатая фигура дозорного. Гондорец подошел к Лоссмиру сзади, тронув за плечо - ощутил под рукой резкое, испуганное движение:

- Кто...

- Мне не спится что-то, я покараулю до рассвета. Ложись, Лоссмир.

- Спасибо, - почти прошептал тот, отошел в тень; затем лег подле брата...

Снизу, из отуманенной воды, смотрело странно колеблющееся отражение: мужественные - несмотря на молодость - черты лица, немного озорные серые глаза, длинные темные волосы. Дунадан подмигнул самому себе, тихо рассмеялся - и потянулись в серой скуке долгие - часы? минуты? - не понять; и как-то вдруг подступила жажда, пересохли губы... Мелькнувшие в памяти слова отца - "Не пей воду, текущую из Моргульской долины" - отогнал, поморщившись: сколько еще страшных сказок бродит по Гондору - взять хоть ту же историю о кошках, служивших королеве-ведьме... Ну, в конце концов, не идти же к спящим, выискивая в ночи свой мешок, где - среди всего прочего - лежит фляга... Присел, зачерпнул из ледяной реки. Вода была сладковатой на вкус, пахла чем-то приторно-дурманным; на мгновение она обожгла горло, по непроизвольно выгнувшемуся назад телу прошла мелкая ледяная дрожь - и все прошло, только постепенно подкралось какое-то странное оцепенение - нечто большее, чем просто сонливость... Вдруг - словно удар грома: там, в овраге - приземистые фигуры, у одного в остром ухе блеснула золотая серьга... Но тело - словно каменное, язык повиновался с трудом, крик вышел каким-то придушенным:

- Тревога! Орки!

Краем глаза заметил - в лагере вскочили на ноги, серебристо блеснула сталь клинков. Тени замерли - на мгновение - и резко приблизились. Хотел выхватить меч - и не смог; подгибались ноги, и, цепляясь за ствол высокого дерева, юноша медленно сползал вниз - при свете луны его нельзя было не заметить.

- Тарк!..

И ледяная, словно воды реки, тьма затопила сознание, и последнее, что запомнил молодой человек - взгляд желто-зеленых глаз склонившегося над ним орка...

Часть II

Скрип колес. Толчки. Под телом - что-то твердое, деревянное. Видимо, он лежит на дне телеги. Человек открыл глаза. Немного больно после уютной темноты под веками, очертания предметов подрагивают и расплываются. Но в глаза не бьет солнце - небо скрыто тяжелыми сизыми тучами. На нем - багровые разрывы расходящихся, гниющих по краям ран, сочащихся бледным золотым светом. Воздух - горьковатый, дымный. От него трудно дышать, слезятся глаза. Головы не поднять - тело почти не повинуется. Значит, надо опять закрыть глаза и вспоминать: кто я? почему я здесь?

Память возвращалась медленно - так проступают под острым внимательным взглядом летящие резные узоры на старинной каменной плите, с которой стерли вековую пыль и грязь.

С зарождающимся ужасом, еще не желая поверить в несчастье, Хэлрос тихо застонал - с воспаленных губ сорвался жалкий звук, потонувший в скрежетании дерева о камень. Пересохший рот был весь в язвах, нестерпимо хотелось пить - и он отчаянно, хрипло закричал, и полопалась кожа, и на языке - противный, солоновато-горячий вкус крови.

На этот раз его крик услышали. Глуховатый голос произнес:

- Неужто этот тарк очнулся наконец?

Ему ответил другой, грубый, сильно коверкая Всеобщее наречие:

- А я знай? Нхармр путь на месте сиди. Старый Лархат иди тарк проверяй.

Повозка остановилась. В поле зрения злополучного гондорца, который готов был завыть от злой обиды на себя, на бесславную и бездарную судьбу, появилось тревожное лицо крупного орка. Продолговатые карие глаза - к удивлению молодого человека - смотрели без сочувствия, хотя и без явного злорадства и ненависти: скорее - равнодушно.

- Тарк очнись? Тарк большой, а глупый. Орк-ребенок больше умный, чем тарк. Орк-ребенок Моргул-вода не пей. Большой тарк Моргул-вода пей. Большой тарк хотел свою смерть найди от Моргул-вода?

Увидев, что юноша отрицательно замотал головой, Лархат, сграбастав за волосы и плечи корявыми пальцами, чуть приподнял его. Сунул под нос темную кожаную флягу, обдав резким запахом каких-то неведомых трав:

- Тогда пусть тарк это пей, если жить хоти. Тарк здоровый потом будь, не больной.

От первого же глотка в глазах у молодого человека потемнело; показалось, что внутри взметнулся огонь; закашлялся, отталкивая руку орка - холодные коричневые струйки потекли по подбородку... Вскоре телега снова тронулась с места.

Хэлрос сперва был в каком-то забытьи: сил недоставало; мучил вопрос: что с отрядом?.. Но потом - видимо, подействовало то жуткое питье - юноша окреп, смог приподняться на руках, устроился в полусидячем положении, под мерное щелканье кнута и рев волов озирая окрестные земли. От края до края - простиралась под кровоточащим закатными лучами небом бесконечная унылая равнина, покрытая бледно-золотыми травами; по ней были рассыпаны небольшие селения - над далекими крышами в небо поднимались серые струйки дыма; кое-где змеились серебристые петляющие речки, текшие в сторону отуманенного юга.

Спереди сидели Лархат, погонявший волов, и еще один орк - в сером жилете, сутуловатый, с заплетенными в косы пегими волосами и золотой серьгой в ухе. Вдруг он обернулся. Гондорец с невольной дрожью узнал скуластое лицо зеленоглазого орка, который склонился над ним - тогда, в Итилиэне... Выговор у него был намного более чистым и правильным, чем у Лархата, но слова он произносил очень быстро, к чему гондорец привык не сразу.

- А, узнал, значит, - зло усмехнулся, блестя глазами, прочел немой вопрос на лице. - Не бойся, твоих друзей-тарков мы не тронули, раз уж ты их предупредил и они успели вооружиться. Меня Нхармр зовут. Это я заметил, что с тобой что-то не то, велел тебя в наш лагерь в горах отнести. Там наш шаман с тебя чары реки снял, но в беспамятстве ты пробыл очень долго. Мы уже в Нурне давно, к ночи до моего дома доберемся. Не вздумай бежать по дороге - убью.

Когда наступили сумерки, повозка остановилась. Хэлрос, опираясь на жилистую руку Нхармра, вылез из телеги; немного пошатывало - все еще кружилась голова; Лархат отправился обратно на север... После подъема вдоль реки перед человеком и вцепившимся ему в плечо орком предстало обнесенное покривившейся изгородью грубоватое строение под соломенной крышей,сложенное из булыжников; деревянная дверь открылась неохотно, противно скрипнув о высокий порог; не раздеваясь, дунадан повалился на шкуры, принесенные хозяином, перед этим выпив еще обжигающего орочьего снадобья по приказу орка, устроившегося на ночь в соседней комнате и закрывшего дверь на засов...


Проснувшись, Хэлрос почувствовал запах жарящегося мяса - и острый голод. В комнату вошел Нхармр, велел идти за ним. На щербатом столе стояла глиняная тарелка с кусками жесткого жареного мяса, жестяная кружка с водой, ломоть черствого хлеба. Хозяин, устроившись на табурете, молча, со странным выражением на лице, наблюдал, как - поспешно, но аккуратно - ест гондорец; потом резким движением подвинул ему лежавший на столе осколок зеркала. Молодой человек едва не отшатнулся, увидев свое отражение. Грязные волосы - пыльные, спутанные, слипшиеся от пота; изжелта-бледная кожа; горящие огнем запавшие глаза, обведенные темной синевой - белки в кровавых прожилках полопавшихся вен; ввалившиеся щеки; запекшиеся, страшно растрескавшиеся губы...

- Жутко выглядит, да? А вчера вообще на восставшего мертвеца похож был. Ничего, я тебя скоро приведу в тот же вид, как тогда, когда мы встретились, а может, и лучше, - осклабился орк. - Работать заставлять не буду... во всяком случае - сегодня. Больной ты мне не нужен, восстанавливай силы.

К обеду совершенно оправившийся дунадан выбрался к реке, спросив позволения у Нхармра; с наслаждением смыл с себя грязь, выстирал пропотевшую одежду; лег в траву, глядя на ветреные облака, ненадолго задремал под неяркими лучами солнца; собрался домой и уже, почти одевшись, готовился надевать рубаху, когда из дома вышел Нхармр. Орк подошел, смерил оценивающим взглядом стройное мускулистое тело гондорца, проговорил:

- Ты, я вижу, хорошо сложен и силен, - гадко улыбнулся чему-то про себя. - А рубаху я тебе другую дам, без этого проклятого Древа, серую.


Эти слова больно ранили и оскорбили юношу, он вскинул голову, потемневшие серые глаза скрестились со взглядом орка. Тот, оскалив зубы, замахнулся рукой:

- Молчи! Не то изобью, - сплюнул под ноги, потом словно бы смягчился. - На первый раз прощаю, но - смотри!..


И потекли однообразные дни - и постепенно к Хэлросу вернулась физическая сила. Нхармр начал давать ему какие-то поручения по дому, сначала - простые: наколоть дров, принести воды, потом - заставил, угрожая побоями, стелить ему постель, стирать одежду, готовить пищу... К пленнику он после случая на берегу реки относился с затаенной ненавистью, но без насилия, хотя и любил поиздеваться над "тарком, которому сильно умные мозги мешают; не вышибить ли их из головы?". И только во сне молодой человек забывал страх и отвращение, охватившие его с первых минут после пробуждения в Мордоре. Ему часто снился отец, Белый Город, цветущие по весне поля Пеленнора...


Но однажды хозяин дома привел с собой еще одного орка - высокого и хмурого; в черных зрачках его горел странный огонь - и, пристально глядя юноше в глаза, отрывисто сказал:

- Это Гхырзог. Он отвезет тебя - ехать вам недолго. Вы отправитесь на юг, к морю Нурнен. Теперь ты, - с нажимом выдохнул прямо в лицо, - раб, снага... Забыл, как на меня глядел? А я вот не забыл. Собирайся, тарк.

Внутри - всю дорогу - ломкая звенящая пустота. Мысли ускользают - словно галька, которую перекатывает прибой... И вот - в пасмурный закатный час - подъем на гребень высокого холма, и - открываются взгляду серо-зеленые волны внизу и вонзающийся в море узкий полуостров, усеянный лачугами, сараями и длинными бараками, и на оконечности его - окутанный туманным маревом старинный замок из черных камней, и бледно-алым светится окно на вершине высокой башни...


Гхырзог, петляя по темным переулкам и ругаясь, провел безучастного ко всему дунадана к небольшому и какому-то перекошенному деревянному зданию с единственным окном, втолкнул в узкую дверь: вспыхнувшая сальная свеча в глиняной плошке скудно осветила стол с грубой посудой, стул, паутину под грязным потолком, закопченный очаг... Орк, пообещав разбудить, когда нужно будет, вышел, погрозив кулаком на прощанье. Гондорец проглотил сухарь, даже не чувствуя вкуса, и лег. И тут тоска обрушилась, обращая в пыль последние - бесполезные, ненужные уже - попытки сдержаться, не думать о слове, что обжигающим клеймом легло на душу... Огненные иглы вонзаются в виски, в лунной ночи - хочется до боли вжаться телом в жесткую постель, впиться зубами в кожу на запястье - так, чтобы до крови, до мяса - и умирает на губах беззвучный крик, и жгут веки слезы отчаяния - но пролиться им не дано: тот, кто силен, не может позволить себе плакать... Раб.

Часть III

Перед глазами - грязный пол, тяжелый сапог орка-надсмотрщика. Выплевывая кровь, текущую из разбитых губ, Хэлрос приподнялся на руках, темным от боли и бешенства взглядом вонзаясь в небольшие мутно-зеленые глаза орка, который инстинктивно заслонил лицо рукой. Сколько времени прошло с тех пор, как он здесь - неделя? месяц? год? Выматывающе однообразные дни, сливающиеся в одну серую массу: насмешки и издевательства надсмотрщиков - побои - тяжелая, черная работа - короткие, сгорающие в пламени усталости ночи - бледные рассветы - подъемы - кнуты орков - вскрики - стоны...

Он злобно огрызался в ответ на каждую насмешку орков; его били - до крови, пороли кнутом - до потери сознания - и относились со своеобразным мрачным уважением. И - со страхом. Орки не могли понять, почему он до сих пор не сломался, как сломались другие рабы, раздавленные уже самой тяжестью этого слова - снага - некоторые ведь даже заискивали перед орками, чтобы - хотя бы на час - отсрочить удар плети, получить не один, а два тонких ломтика солонины на обед...

Более всего ненавидели орки тех вастаков и харадрим, которые не пожелали покориться Саурону; сколько раз гондорец хоронил их - страшно изуродованных, забитых до смерти - и, сам не зная почему, беззвучно и бесслезно шептал: "Простите", закрывая узкие глаза или бросая первую горсть вязкой нурненской земли на темную кожу еще недавно, еще вчера живших и работавших вместе с ним людей...

А однажды - грозовой ненастной ночью, когда в бурлящее море били белые молнии, распарывавшие беззвездное небо - с востока вернулся тот, кого орки почтительно называли Хозяином. С тех пор в лагерь стали иногда наведываться рослые охранники замка, закованные в черные доспехи. Чаще всего они выбирали самых старых и немощных рабов и увозили их в замок. Назад не вернулся ни один. "В милосердии своем Хозяин подарил им смерть. Сколько бы еще они страдали здесь, медленно умирая от болезней и старости?" - говорили орки. Иногда черные стражи забирали и молодых красивых невольников - те изредка возвращались: пустыми глазами смотрели на товарищей, избегая их взгляда, в ответ на расспросы - молчали, работали и жили - словно механизмы, машинально, монотонно, и скоро умирали - так гибнут подточенные и прогнившие внутри деревья, с виду юные и могучие...

Однажды его разбудил Гхырзог, велел вымыться, выдал чистую одежду. И громом поразили его слова:

- Работать не будешь сегодня. За тобой Хозяин пришлет.

За окном загрохотали сапоги, блеснуло черное золото доспехов... Хэлрос решил, что не сдастся без боя. Схватив нож, полоснул по глазам первого из охранников замка, но сбоку навалились еще двое, чем-то оглушили... В воротах замка очнувшийся дунадан рванулся с бешеной силой, но орочьи пальцы стиснули его так, что о побеге и думать было нечего. И - бесконечные лестницы, и дрожащий свет дымных факелов... Наконец - окованная железом дверь. Командир орков произнес какое-то слово - странное, резкое и скрежещущее - на неведомом языке - и створки медленно открылись...

Залитый трепещущим красноватым светом круглый зал под самой крышей башни, в воздухе витал липкий приторно-сладковатый страх; ковры, гобелены, каменные статуи; в противоположном конце его высился массивный трон из черного железа. На троне - величественная высокая фигура в черных одеяниях; на груди - украшение - оправленный в золото большой рубин на цепи, и в глубине его - тьма: словно объятое пламенем багровое око с вертикальным зрачком; на пальце - источающее холод серебряное кольцо с красным камнем.

Глухо отдавался под каменными сводами голос:
- Подведите его ближе.

Орки, поставив на колени, вытолкнули скрипевшего зубами от бессильного бешенства и все еще пытавшегося вырваться Хэлроса на середину комнаты.

- Хэлрос, значит... У тебя серые глаза, темные волосы. Ты - нуменорец, да еще и чистокровный?.. - не вопрос, а утверждение прозвучало в хриплом властном голосе сидевшего на троне. - Тем лучше...

По знаку Хозяина орки сорвали с пленника рубаху, связали ему руки за спиной и, благоговейно поклонившись своему господину, вышли из зала, закрыв за собой массивные двери.

Тот, кто сидел на троне, поднялся; снял капюшон - в черных с проседью волосах блеснул серебряный обруч с тускло мерцающей жемчужиной. В благородном - сухом и бледном - лице, на котором застыло холодное высокомерие, не было бы ничего необычного, если бы не сверкающие глаза - острые осколки серо-голубого льда, под которым плещется багрово-черное безумие, расширенные зрачки - бездонные колодцы в непроглядную Тьму.

Длинными холодными пальцами взял раба за подбородок, до крови оцарапав ему кожу на горле острым синеватым ногтем. Голос слегка вибрировал:

- Тем лучше - сказал я; о да, тем лучше - для меня, Угруагана, последнего потомка Хэрумора. А ты... Нет, Хэлрос, родич мой, ты не умрешь сегодня; я не стану тебя убивать, хотя это была бы великая честь - вижу, ты боишься не смерти... - отступил на несколько шагов. - Твое тело, такое красивое - я велю казнить орков, оставивших у тебя на спине эти шрамы... - и сильное, будет принадлежать мне, а потом - мое Кольцо возьмет твою душу, подарив взамен Пустоту... Но - что это?! Владыка!.. - крик перешел в режущий уши вой, потом - в визг, от которого у гондорца помутилось в глазах...

Вдруг донесся далекий гул, словно где-то рухнули горы - и земля содрогнулась, полопались стекла; небо на севере полыхнуло красным, налетевший западный ветер изорвал бледные тучи и понес их прочь. Черный нуменорец, не переставая выть, согнулся пополам, закрывая лицо руками, а потом резко выпрямился - рассыпался пылью рубин в Кольце - и рухнул лицом вниз, в выбитое окно - на острые черные скалы, о которые разбивались в белой пене бессильного бешенства волны Нурнена... И пали заклятые ворота.

Путь вниз для Хэлроса был свободен - орки или убили себя, или в ужасе бежали - чтобы погибнуть от рук рабов. Он спустился вниз и, выйдя из замка, впервые за долгое время вдохнул полной грудью: Тьма пала, Саурона больше нет. Бесконечно жаль тех, кто уже этого не увидит...

В лагере поднялось восстание, орки, пытавшиеся сопротивляться, были перебиты; немногих сдавшихся пощадили, поселив в старом сарае, на который падала тень башни. Рабы ликовали, обнимались и плакали от радости. Многие из них - особенно родом из Руна, Кханда и Харада - собрались в дорогу и вскоре покинули мрачные берега горько-соленого от слез моря.

А на пятый день с севера явился отряд гондорской конницы, и при виде черного знамени с Белым Древом никто не радовался так, как Хэлрос.

- Я из Гондора, я мечтаю вернуться в Белый город... друг, - прерывающимся голосом сказал он командиру отряда, лицо которого смутно напоминало о чем-то из той - далекой и воскресшей - жизни.

Тот улыбнулся и крепко обнял соплеменника, хотел спросить имя - и осекся, вдруг узнав в нем того задумчивого подростка, которого когда-то высмеивал за излишнюю любовь к чтению и рассеянность... Он, несмотря на все, за пять лет почти не изменился внешне - только глаза стали совсем другими...

Эпилог

Хэлрос стоял на балконе своего дома, прислонившись к белым каменным перилам, глядя на закат, вдыхая вечернюю прохладу, и ветер теплой невидимой рукой касался лица, ерошил волосы... За очистившимися от тени горами Эфел Дуат садилось солнце, на востоке был разлит золотой свет...

Ему было только двадцать пять лет, и душа его, несмотря на перенесенные страдания, была жива и чиста. Испытания только лишь закалили его натуру, все наносное, лишнее - ушло; остались - сострадание к чужой боли, сплетающееся с равнодушием к своей; всепобеждающая жажда жизни - так прорастают семена степных трав на земле Нурна - искренность, открытость миру, жажда знаний, счастья и тепла... И, словно чувствуя это, все чаще улыбалась ему, выходя по утрам из соседнего переулка, красивая целительница Ласвен, и в прозрачно-синих глазах ее искрились золотые блики...

На миг печаль туманной дымкой заволокла глаза. За грозные годы, которые гондорец провел вдали от родных земель, Тень коснулась смертоносными когтями и старых друзей Хэлроса: Лархонн погиб на Пеленнорских полях под ударами топоров, защищая своим телом Форлонга; Анарадан был захвачен в плен корсарами Умбара и обращен в раба на галере - и, хотя Арагорн освободил его в Пеларгире, тень пережитого страха и непомерной усталости как-то незримо надломила южанина, смех его теперь звучал редко; при защите стен Раммас Эхор был ранен орочьей стрелой в плечо Иорлас, и с тех пор левая рука ему не вполне повиновалась...

Хэлрос, постояв еще немного, вошел обратно в дом и, тепло и кротко улыбнувшись заворчавшему было отцу, погрузился в собственноручно переписанные с библиотечной книги тексты, повествующие об истории Белерианда...

Все было так же, как прежде, пять лет назад. Только не было Тьмы. Не было боли и страха. И Король вернулся...

запись создана: 28.06.2018 в 20:54

@темы: Проза, Переучет натворенного

---

Отвернись не смотри, мой небесный брат,
На погрязшую в дрязгах стаю свою.
Я как прежде с печалью смотрю на закат,
Сильным плакать нельзя. От того я пою
Мою долгую песню, и сказка как прежде живет.
И я каждое утро отважно шагаю вперед,
Ради преданных стягов и чаши чистейшей воды.

Кто здесь враг, кто был прав - то решать богам,
Я всего лишь сплетаю сказки и сны.
Как умею, прощаю обиды врагам,
Тем кого я любил, до начала войны.
Мне когда-то сказали, что волки из грязи не пьют.
Даже если за выбор иной здесь однажды убьют,
Где-то вьётся тропинка в долину с живою водой...

Кто устал, кто отстал, кто погряз в себе.
Раны приняты сердцем - за каждый бой.
Кто придумал, что мы проиграли Судьбе,
В час когда принимали причастье бедой?
Где бы ни был ты, брат мой, - храни эту сказку от лжи.
Знаю, каждый когда-то закатной тропой пробежит.
Принеси верным слову к воротам небесной воды...

(с) Тэм Гринхилл

@темы: Цитаты

---

Вот такую статью увидел у Лоры Московской...

Кто что имеет сказать?

27.06.2018 в 03:15

Пишет  l_ora:

Жесть!

22.06.2018 в 20:50

Пишет  Итицкая сила!:

Жизнь без мультиварки: Екатерина Попова о том, как справлялись наши бабки
«А вот наши бабки без мультиварок и подгузников справлялись, по 10 детей растили — и ничего!» — вот самый популярный ответ на жалобы современных женщин о тяжести бытовых нагрузок. Екатерина Попова разобралась, что же означает это «и ничего». Как выяснилось — ничего хорошего.

Всякий раз, когда женщины в социальных сетях и на форумах жалуются, как выматывает их домашняя работа, обязательно найдутся комментаторы, которые вспомнят, что «наши бабки справлялись без стиральных машин и мультиварок». Современные домохозяйки, сообщат радетели традиций, просто ленивы и избалованы — ведь о какой усталости может идти речь, если больше не нужно стирать в проруби, а курицу можно купить в супермаркете, а не растить, забивать, ощипывать и потрошить собственноручно.

Современных мам и домохозяек стыдят за их «нытье» — как могут они жаловаться, когда их предшественницы без современной техники вели хозяйство, обихаживали мужа и прочую скотину, рожали и воспитывали детей? О какой усталости может идти речь, когда мультиварка сама варит, робот-пылесос без твоего участия драит пол, а стиральная машинка полощет белье? Но давайте-ка разберемся, действительно ли все так и женщины раньше справлялись с гораздо большим количеством домашней работы, не считая это какой-то проблемой.

Начнем с наших прабабушек — тех самых, которые стирали в проруби и пряли при лучине. Очень часто, живописуя быт этих женщин, псевдославянские паблики присовокупляют стилизованную современную фотографию со светловолосой красавицей в льняном платье с венком на голове, за руку которой держится очаровательный пухлый ребенок (или сразу несколько). Упоминается также, что уже в семь лет эта женщина умела топить печь, готовить пироги, кормить кур, доить корову, прясть, ткать, вышивать, вязать и выполнять еще двадцать домашних дел.

В действительности все было не так радужно. В 1914 году вышла книга Ольги Семеновой-Тян-Шанской «Жизнь Ивана», повествующая о быте крестьян до революции. Сама Ольга родилась в 1863 году и большую часть года проводила в деревне, наблюдая за крестьянами, разговаривая с ними и записывая все, что так или иначе имело отношение к быту в деревне. Вот несколько цитат из книги.

«Представления [крестьян] о красоте очень примитивны. Женщины в нашей местности, безусловно, красивы, рослы и лет в пятнадцати-шестнадцати недурно сложены (после шестнадцати фигуры у них портятся благодаря тяжелой работе). Чем раньше выходит замуж девушка, тем скорее она приобретает отцветший, изможденный вид».

«Матери на третий и на четвертый день после родов встают и принимаются за домашнюю работу, иногда даже за тяжелую — вроде замешивания хлебов и сажания их в печь. Иногда даже на другой день после родов родильница уже затапливает печь сама. При таких условиях бабе, конечно, долго „не можется“, и уход за ребенком самый плохой: он преет в грязной люльке, в мокрой пеленке, надрывается от голодного крику, пупок у него пухнет и болит — „грызь“ (грыжа), как говорят бабы».

«Мать идет в поле на работу дней через пять-семь после родов, ребенка либо берет с собой, либо, если поле близко и можно прибежать накормить ребенка, оставляет его на попечение „старухи“ или старшей сестры».

«От тяжелой работы непосредственно вслед за родами у редкой бабы не бывает в большей или меньшей степени опущения матки. Иногда такие опущения матки («золотника») принимают очень тяжелую форму, а в легкой, по мнению бабки, это даже «совсем» ничего. Бывают опущения матки даже у девушек (очень молоденьких) от непосильной работы: «живот сорвала».

«Смертность детей бывает наивысшая летом, Петровками, и особенно в рабочую пору, когда беспризорные дети питаются кое-чем и кое-как, когда они едят и огурцы, и незрелые яблоки, и всякую зеленуху. Главная причина смертности — дизентерия, понос. Что касается до процента смертности, то в большинстве семей умирает более половины всех рожденных детей. Редкая баба не родит восьми, а то и десяти, двенадцати ребят, а из них остается в живых три-четыре».

Если выйти из пабликов с фотографиями румяных блондинок и обратиться к историческим источникам, становится понятно: наши бабки не справлялись — они выживали, уже к 30 годам превращаясь в глубоко больных старух. Они, разумеется, не жаловались — просто потому, что не знали другой жизни. И мужчины эту самую жизнь, состоящую не только из выматывающего труда, старались от них как можно дольше скрывать Например, как рассказывают авторы вышедшей в 1983 году книги «Труд и быт советских женщин», после революции мужья препятствовали образованию своих жен, говоря, что «наши бабы и без грамоты хороши, а если им дать грамоту, то они, пожалуй, нас совсем слушаться не станут». В докладе Сибревкома о вовлечении женщин в работу Советов в 1925 году говорится, что «мужики, чтобы помешать «бабам» организовываться, устраивали препятствия вплоть до избиения своих жен и запирания их на замок».

Но перейдем от наших прабабушек к бабушкам и матерям. В советский период для женщин было сделано очень много, начиная от их образования и создания сети яслей и детских садов и заканчивая просветительской работой. В журналах публиковались зарисовки, ненавязчиво подводящие читательниц к мысли, что быт семьи — это не только их обязанность. Например, вот фрагмент рассказа о Фекле Чекуновой, которая ставила своего мужа перед фактом: «Ты, Иван, сам обед свари, мне некогда, сегодня — делегатское. Ворчишь все, что плохие обеды из столовки приношу, — так свари, я посмотрю твое искусство…»

Уже к 1953 году средняя продолжительность жизни женщин выросла вдвое по сравнению с дореволюционной Россией: 70 лет против 33 в 1914 году. Младенческая смертность упала в четыре раза. Сократилось и количество домашних дел, но нюанс заключается в том, что в первую очередь исчезли из быта «мужские» работы (за годы советской власти в них просто пропала необходимость из-за урбанизации и кардинального изменения условий жизни), круг же «женских» обязанностей лишь незначительно сократился. В книге «Труд и быт советских женщин» приводятся цифры: в 1978 году в неделю мужчины тратили на домашний труд 11 часов в неделю, женщины — 26. На «повседневную культурную жизнь» (чтение, просмотр телепередач, посещение кино и театра, самодеятельность) у мужчин уходил 21 час в неделю, у женщин — 13.

Дисбаланс очевиден. Устраивал ли он женщин? Разумеется, нет. В «Труде и быте советских женщин» приводятся результаты анкетирования: на вопрос о том, что является основным тормозом для их продвижения по карьерной лестнице, более трети работающих женщин указали на занятость домашней работой и воспитанием детей. Приводится и статистика: с повышением числа детей увеличивался разрыв между отцом и матерью в интенсивности повышения профессионального статуса (карьерный рост женщин-матерей сдерживался, в то время как у мужчин число детей в семье практически не влияло на повышение их социально-профессионального статуса).

Иными словами, даже несмотря на то, что быт радикально изменился, домашние обязанности для женщин не перестали быть проблемой и тормозом. И женщины осознавали несправедливость, а не предавались круглосуточно радости от того, что стирать можно уже не в проруби, а в тазу и с горячей водой, а то и вовсе в стиральной машинке (которая в то время больше напоминала огромное ведро с мотором в днище и требовала постоянного внимания).Так что если вам ещё раз кто-то скажет, что раньше женщины прекрасно обходились без роботов-пылесосов, подгузников и кухонных комбайнов, отправьте его… Ну, хотя бы стирать при помощи «Вятки» с ручным сливом воды.

Итак, 40 лет назад женщины хотя и справлялись с домашним трудом, не особенно радовались его количеству и осознавали, что он препятствует их развитию в профессиональном плане. Изменилось ли что-то принципиально сейчас?

И вот тут нас ожидает большой сюрприз. В статье «Мужчины и женщины в сфере домашнего труда: логика экономической рациональности против логики гендерной идентичности?» преподавательницы ВШЭ Мезенцевой Елены приводится статистика занятости домашней работой: у мужчин в неделю это 14 часов, у женщин — 30. То есть даже больше, чем это было в 1978 году, хотя, казалось бы, мультиварки и посудомоечные машины бороздят кухонные пространства, а роботы-пылесосы без всякого участия домохозяек избавляют квартиру от пыли.

Так в чем же дело? Ответ очень простой: сейчас к качеству быта предъявляются совершенно иные требования, чем 20−30 лет назад. Когда стирка — мероприятие на четыре часа, ее не будут устраивать ежедневно. Никаких только что приготовленных обедов — для них было сложно не только выкроить время, но и достать продукты. Самостоятельность детей была не столько результатом воспитания, сколько тем, что они были предоставлены сами себе. Люди, рассказывающие, что раньше женщины легко обходились без бытовой техники, окажись они в мире без стиралок и мультиварок, уже через неделю запросились бы домой.

Я попросила своих френдесс поделиться воспоминаниями о быте их мам и бабушек и о том, какой ценой он давался женщинам, и вот что они рассказали.

«Мылись (ну, в современном понимании) в деревне во времена детства моей мамы раз в месяц, как сосед баню топил. А так обычно обходились утренним умыванием у колодца. Спали дети всё лето на сеновале, так что проблемами грязных ног не заморачивались. Стирались тоже примерно с такой частотой. Болезни лечили «шептухи», потому как до ближайшей поликлиники (то есть амбулатории) было километров -надцать, да и доверия врачам (собственно, фельдшерам) особо не было».

«Я как-то уплыла на озере за лодкой, показалось, там мама. Мамы не было, были какие-то знакомые, которые забрали меня на пикник и вернули через несколько часов. Папа потом сказал, что пришёл на пляж, увидел мои вещи, спросил знакомых пацанов, не видели ли они меня, те сказали, что я уплыла часа два назад, папа развернулся и пошёл дочитывать книгу».

«Меня мама растила в одиночку, работая на заводе штукатуром. Поэтому я спокойно могла весь день тусить одна на улице, объездила полгорода в возрасте первого-третьего класса, ещё мы с подружками очень любили ходить в большой лес на окраине города и тусить там — однажды с подругой чуть не утонули (она провалилась под лёд, а я ее вытаскивала). Честно говоря, меня удивляет, что я вообще выжила. При том равнодушной мою маму никак нельзя было назвать, просто она все время работала (на работе или халтурила), чтобы нас содержать».

«Еще покойная свекровь рассказывала, как она справлялась. Стирка раз в неделю, а постельное — раз в три недели примерно, если не реже, потому что тяжело. Пол протирала через день, шваброй, это быстро. Работать на заводе она заканчивала в 16:30, по дороге покупались какие-нибудь продукты, чтобы всех накормить и у плиты полдня не стоять. Еда простая, кастрюля щей на неделю, полуфабрикатные котлеты, гречка-макароны. Детей в школу отводили разве что 1 сентября, дальше уж сами, с 7 лет точно. И на больничных с ними никто не сидел, и уроки с ними никто не делал, по кружкам и репетиторам никто не водил».

«Я немного родительского быта успела застать в детстве. В общем, мелкие вещи стирались частично — у майки замыливались подмышки, рукава, низ (если грязный), горловина. Целиком редко — раз в пару недель что ли. Ношенное один день считалось чистым. Вполне нормально было есть ложками из одной сковородки или горшка. Ещё посуда после жидкостей считалась чистой, это я после чая кружки мою в посудомойке, а бабушка и мама полоскали в простой воде».

«О, подмышечники! Мама на меня ворчала, что я дезодорантами одежду порчу, надо подшивать подмышечники, вот она раньше себе такие подшивала, отпарывала, отдельно стирала».

«Я как раз старшая, и всю дорогу на меня навешивали сестер и братьев, причем разница в возрасте у нас была минимальная, пару лет максимум. Нормой было оставить дома ребенка лет шести с трехлеткой и наказывать его потом, если плохо справляется. А потом на меня начали вешать ещё и соседских детей, сидела с ними по несколько часов, бесплатно, естественно, даже попить к себе бегала, отказываться нельзя было».

«Про детскую самостоятельность: мой муж в детстве упал с качелей, встал и получил качелями по затылку. Потерял сознание на какое-то время, еще сутки потом кружилась голова и тошнило (сотрясение, видимо, получил). Никому не рассказал, потому что стали бы ругать».

«Ныне очень модно кричать, что-де бабы обленились, в декрете по полтора года отдыхают-прохлаждаются, то ли дело наши бабки: ребёнку два месяца — и на завод, а дите в ясли. Так вот, моя тетушка работала в таких яслях. Уволилась, не выдержала. Потому как слишком часто приходилось выходить к родителям и сообщать: ваш ребёнок умер. Захлебнулся смесью, уснул и не проснулся, упал с пеленальника. А один умер от голода: про него банально забыли, не посчитали, на крик и внимания никто не обращал. Одного уронила пьяная нянечка. И ни о каких судах даже речи не шло: несчастный случай, новых нарожаете. Не говоря уже о том, что дети весь день были описанные, обкаканные, кричали до грыжи — две нянечки физически не могли позволить себе возиться с 30 (!) детьми, все действия — кормление из бутылочки и иногда переодевание. Хотите снова так?»

«Голову мыть часто не удавалось. Вши были распространенным явлением во всей их школе, никто даже не ужасался, когда они появлялись (ну, понятно, что лечили, но трагедии из этого никто не делал)».

«По рассказам родителей выходило, что мальчиковые игры были достаточно жестокие. Мой отец, например, развлекался тем, что с друзьями кошек в шахту лифта кидал. Были прыжки с гаражей, игры в котловане, драки стенка на стенку. Скатиться с горки вниз головой (так отец получил черепно-мозговую травму с сильной потерей зрения). Один мальчик качался на качелях стоя, второй должен был пролезть снизу, чтобы его не задело».

«На все лето меня отправляли к бабушке в деревню. Там было валом работы. Бабушка колотилась по хозяйству с утра до вечера и нас с сестрой привлекала, приходила в дом смотреть телевизор позже всех, в темноте, когда дедушка уже давно лежал на диване. Умерла бабушка рано, от второго инсульта. Врача ей привезли мои родители, приехавшие на выходные и обнаружившие, что ей плохо. Двум мужикам, которых она обстирывала и кормила, было все равно, что она лежит и хрипит на кровати. Позвонить маме в город тоже никто не догадался. После первого инсульта бабушка еще оправилась, после второго — уже нет».

«Работали городские ИТРы — женщины в разводе с детьми — в 90-е часто в две смены: днём на заводах, в КБ, НИИ и пр., вторую смену стояли за прилавками, мыли подъезды и т. д. Дети часто дома одни были без присмотра — физически некуда было деть. Не знаю ни одной, вспоминавшей это с радостью».

«Это был мой первый шок и понимание того, какой ад — домашнее хозяйство. Моя мама, молодая женщина 45 лет, загремела с первым инсультом в больничку, там же еще обнаружилось три грыжи на позвоночнике. Пока она месяц там лежала, папа постирал постельное белье — сама стирка в машинке «Золушка», а полоскать надо было в ванной. Полоскать, отжимать, вот это вот всё. После этой самостоятельной стирки у нас в доме появился настоящий автомат «Индезит». А я до сих пор офигеваю — она КАЖДУЮ НЕДЕЛЮ это делала своими ручками и спиной, молчала и улыбалась, как само собой, все эти инсульты, грыжи!»

«Мама умерла рано, в 47 лет. Она тяжело работала на фабрике, но надорвалась с лежачей бабушкой. Ее нужно было мыть, таскать, переворачивать. Это считалось работой дочери. А кто ещё должен был это делать?»

«Мы в городе жили. Мама родилась в коммуналке на Красных воротах. Бабушке тяжко пришлось. Она мединститут бросила, пошла в садик. Мама работать рано пошла, училась и работала. Тут еще я родилась. С проблемами — вечно болела. Мама уборщицей пошла, ночами шила. Сутки-трое — еще пожарный, типа. До 90-го года неплохо так выживали… Однако мама уже в 30 вся была покрыта псориазом, и спина — сплошная грыжа. Я тоже с девяти лет таскала, готовила и убирала. Сейчас псориаз, весь позвоночник поврежден грыжами, опущение внутренних органов с выпадением. В 32 года дочь дотаскалась, ноги отказали. Оправилась. Теперь ничего толком поднять не могу».

«Я хорошо помню по детству (конец 80-х — начало 90-х), как выглядели те, кто был и считался «бабушками»: платочки, халаты, платья, фартуки и жилетки разной степени ветхости. Ничего модного или смелого, упаси боже. Часто сгорбленные от работы спины. Даже сейчас, смотря на фотографии тех лет, я вижу, что это именно бабушки, они выглядели старыми, хотя им было лет по 55, но они декларировали, что «жизнь-то уже прожита, теперь только внуки». Даже поколение моих родителей (тем, кому сейчас 60−65) уже отличается, там женщины не хоронят себя так рано».

«Если я вполне легко сама делала уроки, то младшее поколение в семье уже не обходится без помощи старших, потому что задания совершенно сумасшедшие, не по возрасту ученикам. И вот мамы, приходя с работы и имея вторую смену в виде быта, в третью лепят эти поделки, решают примеры, пишут сочинения… Полный сюр».

«В моём детстве (я 73-го года) я оставалась дома одна лет с трёх точно. Если болела и в сад не ходила, то на целый день, пока родители на работе. Мама прибегала в обеденный перерыв, чтобы покормить и включить свет в комнате заранее, потому что зима и темнеет быстро, а я была очень мелкого роста и до выключателя не доставала даже со стула. Однажды забыла включить свет. Вечером, когда с работы родители вернулись, нашли меня под кроватью, я уже и рыдать не могла, и говорить не могла. Мама говорит, я снова начала разговаривать где-то через полгода».

«Таскала ребенка вместе с коляской, с полугода малой матка стала выпадать, хотела свернуть гуляние, родственники объяснили мне, что это нормально и есть у всех: у тёти той и сестры этой, есть пояс поддерживающий — и вперёд, ребёнку нужен кислород. Все женщины моей семьи таскали детей в колясках — такие советские танкообразные коляски. И выпадение матки практически у всех, я видела в деревне в бане у старух, как выпадает и как вправляют, думала, что это дикость, которая только в прошлом была, а оно вот как».

«Про стирку. Мама моя, беременная братом, ушла в декрет. Тут же перестирала все накопившееся белье, понимаем, да, колонка, вода, печка, кипячение. В тот же день родила. Семимесячного. Коляску завешивала занавесочкой, синий был, стыдно людям показать».

«У родителей все было не так плохо, но свекровь не сильно жаловала маму и при наличии какой-никакой стиралки и под девизом «Наши бабки справлялись» заставляла маму стирать «своё» (в смысле, молодой семьи) белье ручками. А мама достиралась до выкидыша».

«У мамы был лайфхак: если на какие-то праздники гости к нам приезжали, то их тут же радостно сажали вместе с хозяевами лепить пельмени, которые потом варили и ели как основное праздничное блюдо».

«Одну девочку в нашем дворе постоянно нагружали младшей сестрой, а сестра была ужасным ребенком — капризная, избалованная, постоянно недовольная. Вечером она жаловалась родителям буквально на все — а те ругали и даже били старшую. В итоге, когда младшая нашла где-то пачку брошенных таблеток, старшая вдохновила ее слопать всю пачку. Младшая лежала в больнице, старшая плакала — та не умерла, ее выпишут — и все начнется сначала».

«Требования к образованию детей просто несравнимые, причем спросят в первую очередь не со школы, а с родителей. Я шла в школу, с трудом читая, и за всю учебу ни разу не напрягла родителей, будучи хорошисткой. Сейчас читать, писать и считать до школы как само собой разумеющееся, а сама школьная программа такая, что осилить ее ребенку без родителей нереально. Вроде все знакомые мамы сидят со школьниками, вот вам и час в день дополнительной неоплачиваемой работы».

«В 70−80-е интересную нешаблонную одежду могли себе позволить только женщины (из тех, кто не ездил за границу), которые сами шили/вязали. Моя бабушка (20-го года рождения) шила себе, двум дочерям и двум внучкам. Ей, конечно, нравилось придумывать фасоны и шить, но ушилась она практически до слепоты».

«Машинка-полуавтомат включалась раз в месяц, потому что это была процедура не для слабонервных. Сначала стиралось белое и постельное, потом в той же воде цветное, потом в той же воде черное. Полоскалось в ванне, отжималось руками. В промежутках между включениями машинки стирали руками. Как только я стала стирать сама, у меня от трех-четырех пар носков растирались руки до язв, следующую стирку затевала, когда руки заживали».

«Моя мама официально после 45 лет уже не работала, просто ушла с работы, потому что надо было содержать свой дом: свиньи, корова, овцы, куры, огород в 12 соток и двое младших детей. Она, когда мою младшую сестру родила, почти не спала. Дойка коровы в 5 утра, а тут младенец по ночам орёт от колик и зубов. Стирка руками в «Малютке», вечный навоз, отходы баками из ближайшего детского садика для скотины, огород этот треклятый. Отец на севере на месторождении работал, домой на неделю приезжал, а всё остальное время она одна с детьми, домом и скотиной. Так выживали в 90-е. Она превратилась в старуху в 45, тяжелейшая депрессия. Сейчас ей 65, хроническая сердечная недостаточность, алкоголизм, больная спина и нежелание жить. Никогда женщиной и не была, ломовой лошадью была, а женщиной пожить не получилось».

Я включила только десятую часть историй, которую мне рассказали, но уже их хватает, чтобы понять: не было женщин, которые «справлялись». Были те, которые недосыпали, тяжело работали, рано старели. Были дети, предоставленные сами себе, — кто-то из них покалечился, кто-то погиб. Наши матери и бабушки жили так не потому, что были более правильными, настоящими женщинами, а потому, что у них не было другого выхода. Мы же имеем право хотеть другой жизни.

А если кому-то не по душе мультиварки — что ж, пусть сдают свои.

Источник

@темы: Цитаты

---

Внезапно для самого себя решил перевести небольшую статью про дунэдайн. Ссылка на статью: www.theonering.com/reading-room/critical-viewpo...
Ну, щас в меня полетят помидоры, есть за что... Канцелярит, вольности и англицизмы россыпью в исполнении существа, возомнившего себя переводчиком (а до сего дня не переводившее ничего серьезнее упражнений в учебнике... и первый перевод - по Толкину, ага. Толкинизм головного мозга as is) - это что-то.


Следопыты Севера - кто они?
Melthavron

Арагорн - наследник Исильдура - был Вождем дунэдайн и следопытом Севера. Несколько следопытов под командой Халбарада приходят, чтобы помочь Арагорну пройти через Пути Мертвых и на Пеленнорские поля, но кроме этого Толкин мало что рассказывает о них. Как может выглядеть обычный следопыт, особенно во дни, предшествовавшие Войне Кольца?

Кто такие следопыты и сколько их было?

В текстах Толкина можно найти некоторые подробности.

"Следопыты - дунэдайн Севера после падения Северного Королевства, тайные стражи Эриадора" (Неоконченные предания, индекс)

"...Дунэдайн Севера, ... странный народ, тайно блуждающий в диких землях, и прочие люди не знали, где их дома и куда ведут их пути, и лишь в Имладрисе, в Доме Элронда, их происхождение не было забыто." (Сильмариллион, О Кольцах Власти и Третьей Эпохе)

"Когда королевство пало, дунэдайн ушли в тени и стали скрытным и странствующим народом, и их деяния и труды редко упоминались в песнях и хрониках. Немногие помнят о них теперь, после того, как ушел Элронд..." (Властелин Колец, Приложение A)

"В диких землях за Бри бродили таинственные странники. Брийский народ называл их Следопытами и ничего не знал о них. Они были выше и мрачнее, чем люди Бри, и, как полагали, были наделены странно обостренными зрением и слухом и могли понимать язык зверей и птиц. Они скитались южнее и восточнее Бри, даже у Мглистых гор, но сейчас их стало мало и их видели лишь изредка". (Властелин Колец, Под вывеской "Гарцующего Пони")

Когда королевство Арнор было уничтожено Ангмаром в 1974 году Третьей Эпохи, его оставшиеся в живых обитатели стали скитальцами. Следопыты были потомками этих людей.

Однако мы знаем, что эта линия дунэдайн выжила даже через тысячу с лишним лет, поскольку события во "Властелине колец" начались в 3018 году Третьей Эпохи. Численность дунэдайн, должно быть, была достаточной для того, чтобы они выжили, но мы знаем, что следопытов было довольно мало. Следовательно, следопыты, должны были быть лишь частью народа дунэдайн, немногочисленной военной элитой. Они были символом власти королей Арнора, защищая право Арагорна на независимость погибшего королевства. [Прим. типо переводчика: а тут я туплю. Независимость? Но Арагорн как раз стремился объединить королевства Гондора и Арнора... или имеется в виду независимость от Ангмара? Но причем тут тогда Арагорн?]

Халбарада сопровождали 30 человек: "Со мной пришли тридцать человек", - сказал Хальбарад. "Это все наши родичи, которых удалось спешно собрать" (Властелин Колец, Путь Серого отряда). Это говорит о том, что 30 следопытов находились довольно близко друг к другу, возможно, это были силы, оберегающие оплот. Это также подразумевает, что были другие следопыты, бродившие по Эриадору, но они были слишком далеко для того, чтобы быстро собраться. Был еще один отряд, охраняющий броды Изена [Прим. типо переводчика: надо ж было так ляпнуть! Где Крым, а где Рим...] на южной границе Шира. Когда сюда прибыли Кольцепризраки: "(Назгул) достигли Сарнского брода и южных границ Шира. Они обнаружили, что их охраняют, потому что Следопыты преградили им путь ... некоторые бежали на север ... Некоторые все еще осмеливаались защищать брод и удерживали его в продолжение дня" (Неоконченные предания, Охота за Кольцом). Можно сделать выводы, что, возможно, был еще такой же отряд из 30 человек, некоторые (около 10?) бежали, оставив достаточно (около 20?), чтобы сдержать Кольцепризраков. Возможно, были и другие отряды, охраняющие Эриадор от орков и гоблинов Мглистых гор, западную и северную границы Шира, а некоторые, должно быть, остались защищать свои семьи. Это может означать в общей сложности 120-150 следопытов - группами по 30 [Прим. типо переводчика: могло быть и меньше, IMHO] человек - несущих дозор в диких землях - и некоторых, находящихся в оплоте: отдыхающих, защищающих свои семьи и действующих в качестве резервных сил.

Где находился этот оплот?

Сперва дунэдайн были странниками, но они не могли жить так на протяжении более 1000 лет, тем более, что существовали обширные земли, где находились мирные поселения (Шир, Рохан, Гондор и т.д.). У них не было таких городов, как Минас Тирит или даже Эдорас, поэтому можно предположить ряды изолированных от остального мира ферм или деревень, по крайней мере, один оплот для следопытов. У нас есть идея, где именно: "Толкин, как ни странно, сделал заметку, теперь находящуюся в архиве его бумаг в Университете Маркетт, в которой сказано, что народ Арагорна жил в Углу, между реками Бруинен и Митэйтель." (Of thegns and kings and rangers and things: Michael Martinez)

Угол был безопасным краем, защищенным рекой Митейтель на западе, рекой Бруинен на юге и востоке и лесистыми холмами на севере (Atlas of Tolkien's Middle Earth). Он также находился не слишком далеко от Имладриса, что объясняет связь между эльфами и дунэдайн.

Как они использовались и какими навыками обладали?

Они напоминают современный спецназ. Они будут действовать в одиночку или в небольших группах в качестве разведки, следя за присутствием и передвижениями врагов. Большую часть времени они прячутся "Сегодня вечером я был за оградой на дороге к западу от Бри" (Властелин колец, Бродяга), но их присутствие было устрашающим, и они могли бы перехватить и (если необходимо) уничтожить небольшие группы врагов или объединиться для ведения серьезных действий. Однако их было недостаточно для того, чтобы выступать в качестве обычной военной силы (за исключением тех случаев, когда они были связаны с другими войсками, как на Пеленнорских полях).

Их знание леса невозможно не заметить (особенно потому, что они жили дольше обычных людей). Они были опытными охотниками (как Арагорн в погоне за Мерри и Пиппином), и, как полагали, были наделены странно обостренными зрением и слухом и могли понимать язык зверей и птиц. Усиление чувств - это общая черта людей, живущих в тесном контакте с природой (например, коренных американцев и горцев), которым просто необходимо знать, на что нужно смотреть и к чему пислушиваться. Общение с животными и птицами может быть следствием понимания повадок существ, чующих приближающуюся опасность, или, возможно, "магическим" навыком, как было с Гэндальфом и орлами, Торином и воронами, Бардом и дроздом. Они могли кормиться дарами земли "В глухомани есть еда, - сказал Бродяга, - ягоды, коренья и травы, и в случае нужды я могу охотиться - у меня есть кое-какие способности в этом деле." (Властелин Колец, Клинок во Тьме).

Как они выглядели?

Опять же - Толкин дал некоторые намеки.

Арагорн описывается как одетый в: "высокие сапоги из мягкой кожи, которые ладно облегали его ноги... Грязный дорожный плащ из тяжелой темно-зеленой ткани шел ему... он накинул капюшон, который затенял его лицо, ... спутанные волосы с проблесками седины, и на бледном суровом лице - проницательные серые глаза." (Властелин Колец, Бродяга). Когда он покидает Имладрис: "У Арагорна был Андурил, но не было другого оружия, и он вышел вперед, одетый только в выцветшие зеленые и коричневые одежды, как следопыт из диких земель." (Властелин Колец, Кольцо уходит на Юг).

Что касается следопытов Хальбарада: "Немного в стороне следопыты сидели, молчали, собравшись в упорядоченные группы, вооружившись копьями, луками и мечами. На них были темно-серые плащи, а капюшоны были теперь откинуты поверх шлемов. Их лошади были сильными и гордыми, но жесткошерстными, ... Не было ни единого проблеска драгоценных камней или золота, ни украшений на всем их снаряжении или сбруе, да и у всадников не было никаких эмблем или символов, кроме того, что каждый плащ был скреплен на левом плече серебряной брошью в виде лучистой звезды." (Властелин Колец, Путь Серого отряда).

Это имеет смысл для людей, которым, возможно, придется выживать в небольших отрядах или даже в одиночку во враждебных землях. Они носили удобную одежду зеленого, коричневого и серого цвета, чтобы было удобнее скрываться. Высокие сапоги из мягкой кожи позволяют остаться сухими в топях и ​​потоках, кроме того, дают возможность быстро передвигаться в случае необходимости. У них были плащи и капюшоны, чтобы защититься от непогоды и скрыть лица (вроде масок следопытов Итилиэна и маскировочного грима современных солдат - лица, лишенные маскировки, выделяются). Не было блестящих украшений на мужчинах или лошадях - они могли выдать их местоположение - за исключением звездной броши, которая может быть либо опознавательным знаком, либо символом долга при общении с народом. Из необходимого оружия - меч (для ближнего боя) и лук (для дальнего боя против превосходящего врага и для охоты). Арагорн не носил шлема в Бри - они тяжелы и неудобны и, видимо, хранились в оплоте в ожидании обычных боев. То же самое можно сказать о копье, которое было бы трудно носить с собой и использовать в подлеске, где мог бы скрыться одинокий следопыт. Лошади были сильными; следопытам приходится действовать на огромных пространствах, поэтому выносливость важнее скорости. На лошади можно перевозить больше припасов, хорошо обученная лошадь могла поднять тревогу в случае, если следопыт спал.

Что еще мог иметь при себе следопыт?

Интересно представить, что, помимо оружия, мог бы носить с собой отдельно взятый следопыт. Запасы можно пополнить в оплоте, но им нужно долгое время как-то выживать в дикой природе. Для выживания нужны тепло, укрытие, еда и вода. Лембас, похоже, не был известен в Имладрисе, иначе Братство получило бы его. [Прим. типо переводчика: зато там мирувор был))] Главное - унести миниум того, без чего не выжить, не взваливая на себя лишние тяжести.

Запасной теплый плащ (возможно, зимой - мех). "Бродяга довольствовался одним плащом" (Властелин Колец, Клинок во Тьме) - это подразумевает, что у него был еще один.
Нож - для свежевания, рубки деревьев для приготовления еды и создания укрытия, выкапывания кореньев, поедания пищи, на крайний случай - оружия и т.д.
Камень (и масло?) Для того, чтобы меч и нож были острыми и незаржавленными.
Кремень и огниво для разжигания костра ("Следопыты недавно были здесь, это они оставили поленья." (Властелин Колец, Клинок во Тьме)).
Фляга с водой - одна - или более - в зависимости от местности и свободы передвижения.
Игла и нить для починки одежды.
Крючок и леска для ловли рыбы.
Бечева для ловушек и ремонта.
Соль (необходима человеку для поддержания жизни).

Дополнительно.

Котелок для приготовления пищи, которую нельзя есть сырой (хотя ее можно обжарить на остром прутике).
Топор для рубки дерева для укрытия или костров (хотя валежник дает меньше дыма и не выдает с головой врагу).
Сальная свеча для света (например, в пещере) - еще она дает жир для обжаривания еды (хотя на огне можно готовить и по-другому).
Запасная одежда - своя может вымокнуть и нуждаться в сушке или совсем изорваться.
Мешки для одежды, еды и вещей.

В конце концов - они тоже люди, и, конечно же, у некоторых следопытов были какие-то вещи, приносящие покой, исцеляющие тоску или напоминающие о доме.

@темы: Арнор, ИМХО, Попытки в перевод, Фэндомное, Цитаты

---

Ору. Унес у  Лемерт.

@темы: Приколы

---

 tinwelote, очень рад видеть! Пусть вам здесь всегда будет приятно и хорошо!

@темы: Здрасьте!