Тьма без Света мертва, как бесплодна без зерен земля...
Продолжение вот этого gilbarad.diary.ru/p214915297.htm долгостроя))
читать дальше
Пробуждение - медленное, неохотное... Мысли еще тонут в жемчужном тумане мгновенно забытого сна, тело переполняет странная легкость... Хочется просто лежать, не двигаясь, и смотреть в окно. Ветер шелестит в зеленых кронах, летят тучи по серому утреннему небу, стекло пересекают прозрачные следы капель - на рассвете был дождь...
Хенианар привстал, потянулся с наслаждением, отбросил назад волосы, стараясь случайно не разбудить излишне резким движением мирно дремлющую кошку - на стене едва заметно дрогнула размытая тень острого уха Миаульдэ, поднявшей голову - все-таки проснулась... Молодой человек с нежной улыбкой поцеловал ее в черный нос, несколько раз провел рукой по нежной шерстке, с упоением слушая мурчанье близкого существа; одевшись, он спустился вниз.
Небо понемногу прояснялось - в некоторых местах сквозь чуть позолоченные солнцем рваные облака проглядывало лазурное небо, отражаясь в каплях на траве... Юноша, держа в руке ломоть хлеба, щедро посыпанный крупной солью, хрустевшей на зубах, в задумчивости откусывал от него небольшие кусочки; пил ставшую почти ледяной за ночь - аж зубы ломило - воду с мятой, жадно вдыхая сладковатый аромат. Спустившейся вниз кошке он дал воды и вяленого мяса, а затем сел у окна с книгой в руках.
...Луч солнца - полдень давно наступил - скользнул по страницам. Медленно, словно нехотя, дунадан поднял голову от книги - и зажмурился: отражаясь в реке, переливающееся расплавленное золото слепило глаза. Солнце прочертило по деревянному полу широкие полосы света, на подоконнике - только руку протянуть - дремлет, наслаждаясь теплом, Миаульдэ... Поднявшись со скамьи и накинув на плечи плащ, Хенианар отправился в дом Халдорона.
За столом уже собрались все. Фаэнвен - девушка улыбнулась брату - и ее муж - он поднял руку в приветственном жесте - сидели друг напротив друга, их глаза сияли; Хэллот ответила на поклон Хенианара величественным наклоном головы, Беллмерет подвинулся, освобождая скамью. Но прежде, чем сесть, гость положил перед ними букет полевых цветов. Из сплетения стеблей выполз маленький красный жучок в черных крапинках, проворно взобрался по руке Фаэнвен - та улыбнулась, лапки насекомого щекотали ее - и, помедлив немного, вылетел в приоткрытую дверь... Хенианар тщетно попытался сохранить серьезный вид, но не сдержался; рассмеялся - взахлеб, беззаботно, как мальчишка, и старый хозяин встал и начал предлагать угощения - впрочем, гость ото всего отказался, кроме чаю. Когда кончили обедать, началась беседа. Дунадан, расспрашивая хозяина о прошлом, узнал историю о прекрасной девушке, которую когда-то близ Андрата спас от разбойников, убивших ее отца, смелый охотник... Через несколько часов - даже в доме стало жарко - Хенианар поднялся и, попрощавшись, ушел бродить по деревне...
Была - радость узнавания - за год мало что изменилось: все те же невысокие деревянные изгороди, дома, теплый свет за стеклами, зеленые рощицы, пыльно-серая дорога, слегка поскрипывающий деревянный мост через быстрый говорливый ручеек, заросли крапивы, ярко-желтые одуванчики на пустыре; сиреневое вечернее небо и янтарно-золотое полукружье садящегося за реку солнца; пригоршня терпкой кисловатой малины с куста, растущего у дороги; зеленая стена леса вдали. Подрагивал - словно плавился от тепла - воздух. Слезы дрожали на длинных ресницах, все виделось словно сквозь тусклую пелену. Вдруг в груди обжигающим пламенем взметнулась боль, голова закружилась, дышать стало тяжело...
Молодой дунадан в изнеможении дошел до ближайшего дерева, прислонился к нему, закрыв глаза и до крови впиваясь ногтями в ладони, и медленно сполз на землю. Крупные капли пота выступили на лбу, в висках пульсировала боль, сознание ускользало, перед глазами плыли мутные круги... Вновь нахлынула боль - словно гигантская всепоглощающая волна, готовая сокрушить жизнь... Вдруг он почувствовал, как на плечи и лоб его легли прохладные длинные пальцы, пахнущие травами, от прикосновения и запаха которых понемногу прошло состояние острой боли. Юноша дернулся и приглушенно застонал, прикусывая губу...
Над ухом раздался тихий встревоженный голос:
- Хвала Творцу, очнулся. Я сперва думал - сердце не выдержит. Нельзя же так волноваться, а уж жара... И на помощь не додумался позвать даже. Хоть бы крикнул... А если бы меня рядом не оказалось?.. Ну, все уже, сейчас лучше станет. Да не бойся, глаза-то открой.
Хенианар повиновался. Над ним склонился молодой мужчина в сером плаще - длинные пряди, мягко сияющие в лучах закатного зарева, спускались на плечи и высокий чистый лоб водопадом бледного золота; из-под слегка изогнутых бровей смотрели тревожные глаза цвета северного моря - прохладно-серые, но в глубине их смешались лучистая синева и изумрудная зелень; тонкое открытое лицо - чуть удлиненное; прямой нос с едва приметной горбинкой; красиво очерченные скулы и изящные чувственные губы... Его можно было бы принять за эльфа - так он был прекрасен - если бы не щетина. Теплая ободряющая улыбка - так из-за серых туч выходит после грозы солнце:
- Страшно было? Вот и мне тоже. Ну, видишь, - тихий смешок, - что я, как ни странно, не Владыка Намо, а такой же человек, как и ты... ну, разве что в целительстве немного понимаю. Да, я же не спросил - как зовут-то тебя?
Получив ответ, неожиданный спаситель кивнул и продолжил:
- Меня - Нимрос. Ну, теперь попробуй встать - у тебя получится, я знаю... и пойдем домой. Ну, в смысле - к тебе домой.
Неприятная слабость еще не прошла до конца, и молодой человек вынужден был опереться на плечо целителя - по счастью, до дома Хенианара было рукой подать. Миаульдэ, увидев их, их начала в панике бросаться под ноги и громко мяукать. Но ее хозяин уже достаточно отошел от того, что произошло, он смог при поддержке Нимроса подняться наверх - и упасть на кровать. Кошка почти что забралась на грудь юноши, ее мурлыканье понемногу растопило последние ледяные иглы боли, засевшие в груди.
- Спасибо тебе. Только - не говори никому, пожалуйста... - краснея, с запинкой выдохнул он, глядя в глаза своему спасителю. Тот понимающе кивнул. Распахнув окна - от реки веяло живительной прохладой, духота отступила; сумерки медленно поглощали последние проблески заката, догоревшего над рекой - целитель спустился вниз и вернулся с питьем и двумя ломтями хлеба. Есть Хенианар не стал, а вот пил жадно, чуть ли не на треть опорожнив глубокий глиняный кувшин - пара капель по подбородку стекла ему на грудь, на миг обдав приятным холодком... Муть в голове почти рассеялась, осталась... даже не слабость, скорее - легкая тень пережитого страха. Нимрос сел на край постели, поглаживая кошку, завязался неспешный разговор при колеблющемся свете свечи...
Родители Нимроса были странниками. Мать - из народа Хадора, а отец - из далекого Рованиона, что за горами. В Эриадоре пути их пересеклись, они поселились у слияния Митэйтель и Бруинен, и родился сын... Но прошло пятнадцать лет, их снова позвала дорога, и они, отправив сына в Имладрис, ушли на восток, за горы, и больше о них никто не слышал...
В Раздоле юношу взялся обучать Гонднар-травник, видевший падение Эрегиона и гибель Келебримбора - с тех пор в его темных волосах мерцали серебристые пряди. Правда, у Нимроса не было особых способностей к целительству, но просто снимать боль при помощи рук он все-таки научился, да и в травах уже через год разбирался неплохо. Но более манили его книги, древние предания и песни, и в библиотеке Имладриса ученик целителя засиживался допоздна, при свете ночника бережно перелистывая хрупкие страницы, и в эти минуты трудно было узнать в нем обычно задорного и бойкого на язык паренька; и он подружился с Линдиром, и каждый день в Каминном Зале на менестреля неотрывно смотрели красивые серые глаза, горящие вечным неутолимым любопытством... Через два года он отправился на северо-запад - а когда через девять лет вернулся, Гонднар с трудом узнал в нем того нескладного остролицего подростка с взъерошенными волосами и жадным пытливым взглядом, который предстал перед ним когда-то. Дело было даже не во внешности, хотя Нимрос сильно переменился - как справедливо отметил Линдир, в лучшую сторону - а в характере. Нет, всепоглощающее любопытство, бесшабашная храбрость и нахальное острословие никуда не делись, но теперь это был намного более неравнодушный, добрый и смелый человек... Оставив Раздол, молодой человек решил вернуться на родину, в Угол...
- Тут мне и встретился ты, - подмигнул Нимрос. - Я тогда страху натерпелся... Да, в целительстве я немного разбираюсь, только вот сто раз пожалел, что не особо слушал учителя, когда он про силу рук рассказывал. Ну, по счастью, все обошлось, хотя мог бы и лучше, и быстрее все сделать, если бы... Ладно, давно уже ночь на дворе, я - спать.
Северянин сбросил на пол серый плащ - под легкой тканью белой рубашки, облегавшей стройное мускулистое тело, просвечивала кожа - закатал до локтей рукава, обнажая красивые сильные руки с узкими запястьями, распустил шнуровку на груди, стянул пыльные сапоги... Обратившись к тому, кого сегодня так неожиданно спас, произнес - в усталых глазах вспыхивали веселые искорки:
- Ничего, если я устроюсь на полу?.. У меня плащ есть, не замерзну... Молю, не гони на улицу, не предавай во власть ночной прохлады и алчущих крови комаров!
Молодой дунадан рассмеялся.
- Конечно, разрешаю. Возьми еще подушек и шкур и сооруди из них кровать...
Нимрос отказался; лег в углу, укрывшись плащом и, махнув рукой на прощанье, потушил свечу...
Наступила ночь, приносящая только покой и легкие чистые сны - только слышно мерное дыхание спящих, да изредка бьет хвостом кошка во сне, да шальной ветер, залетевший в окно, перебирает темные и золотые волосы...
читать дальше
Глава III
Пробуждение - медленное, неохотное... Мысли еще тонут в жемчужном тумане мгновенно забытого сна, тело переполняет странная легкость... Хочется просто лежать, не двигаясь, и смотреть в окно. Ветер шелестит в зеленых кронах, летят тучи по серому утреннему небу, стекло пересекают прозрачные следы капель - на рассвете был дождь...
Хенианар привстал, потянулся с наслаждением, отбросил назад волосы, стараясь случайно не разбудить излишне резким движением мирно дремлющую кошку - на стене едва заметно дрогнула размытая тень острого уха Миаульдэ, поднявшей голову - все-таки проснулась... Молодой человек с нежной улыбкой поцеловал ее в черный нос, несколько раз провел рукой по нежной шерстке, с упоением слушая мурчанье близкого существа; одевшись, он спустился вниз.
Небо понемногу прояснялось - в некоторых местах сквозь чуть позолоченные солнцем рваные облака проглядывало лазурное небо, отражаясь в каплях на траве... Юноша, держа в руке ломоть хлеба, щедро посыпанный крупной солью, хрустевшей на зубах, в задумчивости откусывал от него небольшие кусочки; пил ставшую почти ледяной за ночь - аж зубы ломило - воду с мятой, жадно вдыхая сладковатый аромат. Спустившейся вниз кошке он дал воды и вяленого мяса, а затем сел у окна с книгой в руках.
...Луч солнца - полдень давно наступил - скользнул по страницам. Медленно, словно нехотя, дунадан поднял голову от книги - и зажмурился: отражаясь в реке, переливающееся расплавленное золото слепило глаза. Солнце прочертило по деревянному полу широкие полосы света, на подоконнике - только руку протянуть - дремлет, наслаждаясь теплом, Миаульдэ... Поднявшись со скамьи и накинув на плечи плащ, Хенианар отправился в дом Халдорона.
За столом уже собрались все. Фаэнвен - девушка улыбнулась брату - и ее муж - он поднял руку в приветственном жесте - сидели друг напротив друга, их глаза сияли; Хэллот ответила на поклон Хенианара величественным наклоном головы, Беллмерет подвинулся, освобождая скамью. Но прежде, чем сесть, гость положил перед ними букет полевых цветов. Из сплетения стеблей выполз маленький красный жучок в черных крапинках, проворно взобрался по руке Фаэнвен - та улыбнулась, лапки насекомого щекотали ее - и, помедлив немного, вылетел в приоткрытую дверь... Хенианар тщетно попытался сохранить серьезный вид, но не сдержался; рассмеялся - взахлеб, беззаботно, как мальчишка, и старый хозяин встал и начал предлагать угощения - впрочем, гость ото всего отказался, кроме чаю. Когда кончили обедать, началась беседа. Дунадан, расспрашивая хозяина о прошлом, узнал историю о прекрасной девушке, которую когда-то близ Андрата спас от разбойников, убивших ее отца, смелый охотник... Через несколько часов - даже в доме стало жарко - Хенианар поднялся и, попрощавшись, ушел бродить по деревне...
Была - радость узнавания - за год мало что изменилось: все те же невысокие деревянные изгороди, дома, теплый свет за стеклами, зеленые рощицы, пыльно-серая дорога, слегка поскрипывающий деревянный мост через быстрый говорливый ручеек, заросли крапивы, ярко-желтые одуванчики на пустыре; сиреневое вечернее небо и янтарно-золотое полукружье садящегося за реку солнца; пригоршня терпкой кисловатой малины с куста, растущего у дороги; зеленая стена леса вдали. Подрагивал - словно плавился от тепла - воздух. Слезы дрожали на длинных ресницах, все виделось словно сквозь тусклую пелену. Вдруг в груди обжигающим пламенем взметнулась боль, голова закружилась, дышать стало тяжело...
Молодой дунадан в изнеможении дошел до ближайшего дерева, прислонился к нему, закрыв глаза и до крови впиваясь ногтями в ладони, и медленно сполз на землю. Крупные капли пота выступили на лбу, в висках пульсировала боль, сознание ускользало, перед глазами плыли мутные круги... Вновь нахлынула боль - словно гигантская всепоглощающая волна, готовая сокрушить жизнь... Вдруг он почувствовал, как на плечи и лоб его легли прохладные длинные пальцы, пахнущие травами, от прикосновения и запаха которых понемногу прошло состояние острой боли. Юноша дернулся и приглушенно застонал, прикусывая губу...
Над ухом раздался тихий встревоженный голос:
- Хвала Творцу, очнулся. Я сперва думал - сердце не выдержит. Нельзя же так волноваться, а уж жара... И на помощь не додумался позвать даже. Хоть бы крикнул... А если бы меня рядом не оказалось?.. Ну, все уже, сейчас лучше станет. Да не бойся, глаза-то открой.
Хенианар повиновался. Над ним склонился молодой мужчина в сером плаще - длинные пряди, мягко сияющие в лучах закатного зарева, спускались на плечи и высокий чистый лоб водопадом бледного золота; из-под слегка изогнутых бровей смотрели тревожные глаза цвета северного моря - прохладно-серые, но в глубине их смешались лучистая синева и изумрудная зелень; тонкое открытое лицо - чуть удлиненное; прямой нос с едва приметной горбинкой; красиво очерченные скулы и изящные чувственные губы... Его можно было бы принять за эльфа - так он был прекрасен - если бы не щетина. Теплая ободряющая улыбка - так из-за серых туч выходит после грозы солнце:
- Страшно было? Вот и мне тоже. Ну, видишь, - тихий смешок, - что я, как ни странно, не Владыка Намо, а такой же человек, как и ты... ну, разве что в целительстве немного понимаю. Да, я же не спросил - как зовут-то тебя?
Получив ответ, неожиданный спаситель кивнул и продолжил:
- Меня - Нимрос. Ну, теперь попробуй встать - у тебя получится, я знаю... и пойдем домой. Ну, в смысле - к тебе домой.
Неприятная слабость еще не прошла до конца, и молодой человек вынужден был опереться на плечо целителя - по счастью, до дома Хенианара было рукой подать. Миаульдэ, увидев их, их начала в панике бросаться под ноги и громко мяукать. Но ее хозяин уже достаточно отошел от того, что произошло, он смог при поддержке Нимроса подняться наверх - и упасть на кровать. Кошка почти что забралась на грудь юноши, ее мурлыканье понемногу растопило последние ледяные иглы боли, засевшие в груди.
- Спасибо тебе. Только - не говори никому, пожалуйста... - краснея, с запинкой выдохнул он, глядя в глаза своему спасителю. Тот понимающе кивнул. Распахнув окна - от реки веяло живительной прохладой, духота отступила; сумерки медленно поглощали последние проблески заката, догоревшего над рекой - целитель спустился вниз и вернулся с питьем и двумя ломтями хлеба. Есть Хенианар не стал, а вот пил жадно, чуть ли не на треть опорожнив глубокий глиняный кувшин - пара капель по подбородку стекла ему на грудь, на миг обдав приятным холодком... Муть в голове почти рассеялась, осталась... даже не слабость, скорее - легкая тень пережитого страха. Нимрос сел на край постели, поглаживая кошку, завязался неспешный разговор при колеблющемся свете свечи...
Родители Нимроса были странниками. Мать - из народа Хадора, а отец - из далекого Рованиона, что за горами. В Эриадоре пути их пересеклись, они поселились у слияния Митэйтель и Бруинен, и родился сын... Но прошло пятнадцать лет, их снова позвала дорога, и они, отправив сына в Имладрис, ушли на восток, за горы, и больше о них никто не слышал...
В Раздоле юношу взялся обучать Гонднар-травник, видевший падение Эрегиона и гибель Келебримбора - с тех пор в его темных волосах мерцали серебристые пряди. Правда, у Нимроса не было особых способностей к целительству, но просто снимать боль при помощи рук он все-таки научился, да и в травах уже через год разбирался неплохо. Но более манили его книги, древние предания и песни, и в библиотеке Имладриса ученик целителя засиживался допоздна, при свете ночника бережно перелистывая хрупкие страницы, и в эти минуты трудно было узнать в нем обычно задорного и бойкого на язык паренька; и он подружился с Линдиром, и каждый день в Каминном Зале на менестреля неотрывно смотрели красивые серые глаза, горящие вечным неутолимым любопытством... Через два года он отправился на северо-запад - а когда через девять лет вернулся, Гонднар с трудом узнал в нем того нескладного остролицего подростка с взъерошенными волосами и жадным пытливым взглядом, который предстал перед ним когда-то. Дело было даже не во внешности, хотя Нимрос сильно переменился - как справедливо отметил Линдир, в лучшую сторону - а в характере. Нет, всепоглощающее любопытство, бесшабашная храбрость и нахальное острословие никуда не делись, но теперь это был намного более неравнодушный, добрый и смелый человек... Оставив Раздол, молодой человек решил вернуться на родину, в Угол...
- Тут мне и встретился ты, - подмигнул Нимрос. - Я тогда страху натерпелся... Да, в целительстве я немного разбираюсь, только вот сто раз пожалел, что не особо слушал учителя, когда он про силу рук рассказывал. Ну, по счастью, все обошлось, хотя мог бы и лучше, и быстрее все сделать, если бы... Ладно, давно уже ночь на дворе, я - спать.
Северянин сбросил на пол серый плащ - под легкой тканью белой рубашки, облегавшей стройное мускулистое тело, просвечивала кожа - закатал до локтей рукава, обнажая красивые сильные руки с узкими запястьями, распустил шнуровку на груди, стянул пыльные сапоги... Обратившись к тому, кого сегодня так неожиданно спас, произнес - в усталых глазах вспыхивали веселые искорки:
- Ничего, если я устроюсь на полу?.. У меня плащ есть, не замерзну... Молю, не гони на улицу, не предавай во власть ночной прохлады и алчущих крови комаров!
Молодой дунадан рассмеялся.
- Конечно, разрешаю. Возьми еще подушек и шкур и сооруди из них кровать...
Нимрос отказался; лег в углу, укрывшись плащом и, махнув рукой на прощанье, потушил свечу...
Наступила ночь, приносящая только покой и легкие чистые сны - только слышно мерное дыхание спящих, да изредка бьет хвостом кошка во сне, да шальной ветер, залетевший в окно, перебирает темные и золотые волосы...