Тьма без Света мертва, как бесплодна без зерен земля...
И еще текстик про юность Арагорна. Подозреваю, что АУшка в нем практически не видна... 
) Осторожно - временами там выпрыгивает внезапный типа юмор.
(читать)На землю быстро опускался синий вечер. Лиловые сумерки - казалось, они чуть заметно дрожат от холода там, в высокой призрачной дали - разливались по небу. Тишину нарушали только шелест листвы на пронизывающем ветру, что свистел в кронах деревьев, да изредка доносившиеся до дороги голоса невидимых птиц.
Эстель глубоко вздохнул, расправил плечи. Обращаясь к шедшему чуть позади другу, произнес:
- Небо какое... Будто эльфийская акварель, правда?
Халбарад молча кивнул. Говорить не хотелось.
Эстель замер на месте, прикрыв глаза. Он вдыхал пряный аромат осени, в котором смешались сырость земли, вечерняя прохлада, печальные нотки увядающих цветов, будоражащий привкус дымка и хвои... На ладонь опустился сорванный ветром лист бука - уже пожелтевший, в ржавых пятнах. Эстель поглядел на него, показал Халбараду и со вздохом отбросил на обочину. Прямо впереди мерцали теплым светом огоньки Пригорья...
***
- Добро пожаловать в Бри. На ночь глядя... - не очень-то вежливо буркнул привратник, замыкая засов за вошедшими в город юношами. - Ярмарка у нас тут была, замаялся с воротами: открой-закрой за одними, за другими, кто ж это сделает, если не я... Запомните - Барни Козлист меня звать, я вам ворота открыл, - он досадливо махнул рукой, отгоняя мотыльков, слетавшихся на свет фонаря в руке. Тяжелым шагом отошел к крыльцу сторожки, сел, поджав губы.
- Ярмарка, слышал? Нам повезло, - Халбарад, раскрасневшийся от вечернего холода, подмигнул другу.
- Это верно, - хмыкнул привратник. - Успеете еще накупить всякого, если деньги есть, - пробурчал он, извлекая из карманов своей необъятной жилетки истрепанную и засаленную тетрадь. Сделав в ней пометки толстым обгрызенным карандашом, он лениво спросил: - А как вас зовут-то, парни? Вы с востока ведь пришли, да?
- Да, мы пришли из Раздола, - ответил Эстель и назвал свое имя, а потом представил своего друга.
- Ага... - протянул Козлист. - Я так и решил, что вы из этих... из следопытов. Брошки со звездами у них как раз... И больно уж стать у вас ненашенская. И с лица, извиняюсь, что твои эльфы. Жалко, не приду в "Пони" сегодня, не приведется послушать ваших историй, говорят, у следопытов байки диковинные. Хотя чего вы, юнцы, еще видали-то, ничего в жизни и не знаете, поди, кроме ваших книг мудреных на старинных языках - зачем он вам только нужен - али на нем все говорить станут, когда Король вернется, а вы до того дня дожить собираетесь?.. Да, а кто вы будете такие меж собой? Случайные знакомцы? Родня какая? Уж вижу, что на братьев не сильно похожи... Чего у нас купить хотите и куда дальше собираетесь?
- Мы родственники, да. И друзья. Хотим купить - что получится, а дальше вернемся обратно в Раздол. Подробности рассказывать обязательно - или вы позволите нам идти по своим делам? - с вежливой улыбкой спросил Эстель, незаметно удерживая за руку сверкнувшего глазами Халбарада - на всякий случай. Его немного царапнуло такое пристальное внимание со стороны привратника - особенно после того, как тот только что чуть ли не в открытую насмехался над уважением дунэдайн к прошлому.
- Ладно, идите, недосуг мне тут с вами... - поскучнел Козлист. - Мне тут еще долго торчать... - он махнул рукой - то ли прогонял, то ли попрощаться хотел.
Пожав плечами в легком недоумении, Эстель улыбнулся и зашагал вперед - рука об руку с Халбарадом. Улица была просторной, но вторые этажи были выдвинуты над первыми, что внешне скрадывало ее ширину. Из окон на камни мостовой лился теплый золотистый свет. Фонари застывшими в воздухе красноватыми светлячками мерцали в темноте. Где-то далеко кто-то наигрывал на лютне простой, но душевный мотив, эхом разносившийся по переулкам. Изменчивые тени скользили по стенам. Вот припозднившаяся к ужину хоббитянка, спеша домой, пробиралась на улицу, очевидно, поднимавшуюся на холм. Вот мосластая серая кошка, сидя на перилах, немигающим взглядом полуприкрытых желтых глаз следила за воробьиной возней, и кончик ее хвоста опасно подергивался. Тут праздный гном-торговец, посвистывая, переминался с ноги на ногу у фургончика, стоявшего в тупичке, иногда принимаясь плавно приседать и разводить руками в стороны - видно, ныла спина. Там слабый ветерок тщетно пытался сорвать скатерть со столика, стоявшего на каменной террасе. На небе высыпали первые звезды - мелкие, мерцающими голубым огнем, слегка размытые. Ввысь поднимался дым из высоких печных труб. Пахло сдобным тестом, жареным мясом, приправами и луком, яблоками, щекотал ноздри сладковатый аромат табака...
Выйдя на украшенную фонтаном главную площадь и завидев прямо впереди внушительный трехэтажный трактир, друзья ускорили шаг. Хотелось посидеть у огня, отведать хоббичьего пирога, который хвалили все, кто его хоть раз пробовал - и распробовал. Все еще держась за руки, Эстель и Халбарад шагнули под своды широкой арки, над которой была освещенная неровно мигающим фонарем большая вывеска, извещавшая гостей, что перед ними не какой-нибудь там трактир, а самый что ни на есть настоящий "Гарцующий Пони", который "содержит семья Наркиссов". Изображенный на ней упитанный белый пони приподнимался на массивных задних ногах, изготовившись к прыжку, и хвост его развевался на ветру. В дальнем конце просторного двора, расчерченного золотыми пятнами света из окона, был колодец, по правую руку - привязи с кормушками для коней и пони. К двери вела широкая лестница из двух ступенек...
Их встретил выглянувший в дверь на призывный звон колокольчика трактирщик - дородный и приземистый, но прыткий, с полотенцем, перекинутым через руку; узнав, что почтенным господам (при этих его словах Халбарад не удержался и хмыкнул, силясь не рассмеяться) нужна комната на одну ночь и ужин попроще, он убежал, продолжая на ходу тараторить что-то вроде "все будет, а пока проходите в залу, будем очень рады, там компания хорошая, угощайтесь, не стесняйтесь".
От камина по комнате растекалось тепло. Несколько старинных канделябров на цепях свисало с потолка, но свет свечей казался слабым из-за порядком закопченных стекол в люстрах и сизого табачного дыма, стлавшегося под темными балками. Вдоль стен тянулись ряды длинных столов и лавок. В зале было тесно и шумно. Здесь собрались и пришедшие попить пива местные, и компания гномов-торговцев, и хоббиты... В дальнем конце за барной стойкой сидела высокая круглолицая женщина, как понял Эстель - хозяйка трактира. Действительно - чувствовалось, что она, а не ее суетливый супруг, была сердцем "Грацующего Пони". Держалась она с достоинством и, хотя с первого взгляда чувствовались ее хватка и властность, всем улыбалась - и уже кто-то сдвигал с кем-то кружки и пил за здоровье госпожи Наркисс.
Эстель и Халбарад, пробравшись мимо посетителей, устроились под побитым молью роскошным красным ковром - наверное, привезенным сюда откуда-то с юго-востока. Халбарад подсел было к хоббитам, желая отведать их знаменитого "трубочного зелья", но, неумело затянувшись, подавился вдохом, закашлялся и, утирая заслезившиеся глаза, вернулся. Эстель придвинулся к нему ближе и, ощутив на плече приятную знакомую тяжесть руки друга, улыбнулся ему и от нечего делать стал всматриваться и вслушиваться.
Вечер был оживленный - шутки, смех, споры... В центре залы уже не очень трезвый гном, взобравшись на стул, рассказывал, показывая в лицах, какую-то историю, судя по ухмылкам окружавшей его компании - очень смешную... или неправдоподобную. В углу, у огня, пожилой хоббит азартно играл в карты с какой-то разбитной необъятной дамой в лиловом. Вдруг она неловким движением смахнула карту, та упала в огонь и, промасленная, сгорела в несколько мгновений... Завязался спор: случайно так получилось?.. - или же дама хотела избавиться от мешавшей ей карты?.. - причем и хоббит, и его противница явно считали, что, согласно старой поговорке, "кто громче - тот и прав". Потом у близко сидевшей хоббитянки упала вилка с грибом, она полезла ее доставать - и застряла. Хоббиты посмеялись и полезли вытаскивать хоббитянку. Халбарад ринулся помогать. Он так усердно тянул неповоротливую толстушку, что сломал брошь, не выдержавшую натяжения плаща, на край которого нечаянно наступил соседний хоббит. Однако хоббитянку все-таки достали и усадили на лавку, после чего она спокойно доела гриб. Халбарад, подобрав брошь и отколовшуюся булавку, вернулся к столу, снял плащ - от греха подальше. Эстель с усмешкой похлопал его по плечу, после чего сел и принялся снова блуждать взглядом по зале.
Из созерцания его вывел грохот. Это как из-под земли возникший Наркисс поставил на стол поднос с дымящимися тарелками. Выпрямившись, хозяин затараторил:
- Овощи, грибки. А, да, и пирога с ягодами отведайте, молодые господа, пока горячий. Готовил его наш Банго Испекк-Сдоббинс, его семейство спокон веков тут, в "Пони", трудится. Лучших пекарей не найти, скажу я вам, - развернувшись на каблуках, хозяин трактира словно растворился в воздухе.
После окончания ужина Эстель отправился к стойке, за которой сидела хозяйка, чтобы попросить у нее воды... Возвращаясь, он почувствовал, как его кто-то держит за край плаща. Обернулся - хоббит - средних лет, мордочка острая, копна кудрявых каштановых волос.
- Что будет, если утопить в фонтане тролля? - пропищал он тонким голоском.
- Не знаю... - озадаченно протянул Эстель. Нет, про то, что солнце троллей мгновенно обращает в камень, он прекрасно знал. Но про то, чтобы на них как-то по-особенному влияла вода, ему слышать еще не приходилось. Вот балрог, как гласят предания, в Первую Эпоху в воде фонтана захлебнулся, но спрашивали-то про тролля...
- Эх ты, а еще Верзила! Наводнение, - ответил хоббит и расхохотался.
Трактир грохнул. Эстель вернулся к столу, сел, пытаясь не расплескать воду - даже руки дрожали от смеха.
- Это Арни Тернополох, любитель в загадки играть, - с усмешкой пояснил из-за одного из столов кто-то из местных. - Он мастак, любого срежет...
Через несколько минут скрипнула дверь, на пороге возник гном - уже пожилой, почтенного вида, в дорожном плаще. Длинная седая борода его, казалось, излучала свет. Когда он снял плащ, обнаружилось, что на нем богатые бордовые одежды и искусно отделанный драгоценными камнями пояс, сразу же приковавший к себе взгляды завсегдатаев - по крайней мере, трезвых. Выйдя на середину залы и поклонившись, новый гость произнес:
- Балин, сын Фундина, к вашим услугам.
"Балин... Ведь это же тот самый?.." - мелькнула мысль. Эстель плохо помнил события тех дней, когда в Раздоле гостили тринадцать гномов, маг и хоббит. Много же шума наделал их поход к Одинокой горе!..
Потолковав с господином Наркиссом, Балин пробрался сквозь дым, минуя столы, и сел за свободный столик совсем рядом с тем местом, где сидели Эстель и Халбарад.
- Почтенный Балин?.. - подал голос Халбарад.
- Конечно! - отозвался тот, отпив пива, живо принесенного ему трактирщиком. - Кто вы такие, позвольте узнать?
- Меня зовут Эстель, - представился юноша. - А это Халбарад, мой друг и родич.
- Рад узнать! - ответил Балин. - Увы, надолго я здесь не задержусь. На мосту через Брендивин меня ждет встреча с магом, который у нас, гномов, зовется Таркун, а по-вашему - Гэндальф...
Завязался разговор.
- Пять лет тому назад мы вместе с людьми Барда до конца отстроили Дэйл... - молвил Балин.
Эстель кивнул. Послы потомка Гириона иногда бывали в Раздоле. Вот только ему не доводилось как следует пообщаться с ними, а Балин запросто рассказывал про то, как богато люди и гномы справляли каждый год день падения дракона и по долине плыл веселый звон колоколов; про то, как гномы мостили дорогу, ведущую из Дэйла к Вратам Эребора, разноцветными каменьями; про то, сколько сил заняло возрождение Эребора...
Как наяву Эстель видел ярко освещенные огромные залы и подземные улицы с каменными домами, величественные колонны в виде деревьев, террасы и башни на склонах Горы... У него перехватило дыхание, ему казалось, что старый гном рассказывает сказку. Правда, сам Балин не казался очарованным или гордым - наоборот, в его настроении чудилось скрытое недовольство, он поминутно вздыхал. Наконец он проронил что-то вроде "Эребор не тот, что прежде". Халбарад попросил объяснений.
- У нас, к великому моему огорчению, уже не то кузнечное ремесло, что было до прихода дракона. Многие секреты хорошего оружия сгинули в пламени вместе с мастерами. Нет, не подумайте, что мы нынче совсем уж плохие оружейники, - Балин ревниво покосился на соседей, - наши изделия в ходу от Андуина до Дорвиниона. Только вот мечи и кольчуги уже не сравнить с теми, что делали наши деды. А еще мы утратили почти все запасы истинного серебра.
- Истинное серебро... это ведь мифрил, да? - спросил Халбарад.
- Да, мифрил, - возвысил голос Балин, - и добывался он в Казад-Думе, по-вашему - в Мории. Но Мория потеряна, - тут глаза гнома заблестели. - Знали бы вы, что Казад-Дум был подлинным дивом Северного края! Наши пращуры сотворили эти подземные чертоги. Они нашли мифрил. Навряд ли я ошибусь, если предположу, что мифрил там есть и по сей день, - тут щеки Балина озарились лихорадочным румянцем. - Хотелось бы мне вернуть ее. Тогда наше богатство возросло бы многократно...
- В легендах, - вставил Эстель, - говорится о Лихе Дарина. Мне кажется, что не стоит будить его.
Балин дернулся, словно его окатили холодной водой. Он угрюмо глянул вокруг и пробормотал:
- А ты прав, пожалуй. Но... нет, нет! - он стиснул кулаки и замотал головой, словно борясь с собой.
Остаток вечера прошел быстро. Балин, погрузившись в себя, стал хмурым и скучным; вскоре он ушел наверх, и Эстель с Халбарадом снова остались вдвоем. Народ начал расходиться. Ночной трактир был совсем другим: плотные шторы, мягкий свет свечей, стихающие разговоры... Наконец, поблагодарив трактирщика за вкусный ужин и приятный вечер, друзья отправились на второй этаж.
Комната, озаренная светом шести канделябров и пары свеч, была небольшой, но уютной. Тяжелое зеркало нависало над старым письменным столом, под который был задвинут табурет. Вдоль стен под потолком тянулись полки. Между двумя кроватями примостился низенький столик, на полу лежал потертый ковер. На кровать, стоявшую у окна, было предусмотрительно положено меховое покрывало. Окно было задернуто тяжелыми бордовыми шторами, но тонкая струйка лунного света сочилась сквозь бархат...
Эстель потянулся, сев на край кровати - хрустнула спина, затекшая от долгого сидения за столом. Ногам повезло больше: в середине дня Халбарад договорился с вышедшим на окраину болота за торфом старичком из Арчета, и изрядную часть пути Эстель с другом проделали в телеге; это обошлось всего в пять серебряных монет. Обернувшись, положил ладонь на плечо Халбарада, устроившегося на подушках с найденной на одной из полок книгой в руках. Его лицу очень шло выражение задумчивой сосредоточенности.
- Смотри-ка... - Халбарад с улыбкой протянул пачку мелко исписанных засаленных листов, которые, видимо, служили закладками прежним читателям. - Это рецепты. Будешь читать?
Эстель пристроился рядом, напрягая зрение. Он довольно легко разбирал написанные на кардоланском наречии тексты, но бисерный убористый почерк со множеством завитушек, пожелтевшие листки и пляшущий огонек свечи осложняли дело. Но вскоре полутемную комнату наполнили шорох и обрывистые фразы: "Вот это не сможем, тут южные морские водоросли нужны..." - "А вот это можно попробовать, наверное, как думаешь?" - "Вот этот пирог с яблоками и вишней я могу испечь хоть завтра..."
Спать друзья легли далеко за полночь.
***
Эстель, еще раз вдохнув полной грудью холодную сладость позднего осеннего утра, которая была ясно ощутима даже в городе, вышел из-под трактирной арки и свернул за угол, разыскивая кузницу. Халбарад последовал за ним. Каждый раз, когда их ладони соприкасались, по кончикам пальцев пробегала легкая волна прохладного тепла.
Пять минут назад, наскоро позавтракав и едва успев попрощаться с уходившим Балином, друзья решили зайти в кузницу, чтобы починить сломанную брошь Халбарада, а уже потом отправиться дивиться на диковинки, оставшиеся с ярмарки - и что-нибудь прикупить для друзей и для себя.
Вскоре кузница нашлась. Ранних гостей принял рослый бородатый кузнец. Видно было, что он не выспался.
- Кто вы? Чего надо?
- Мы из дунэдайн, мы впервые в Пригорье, - ответил Халбарад. - Вот, брошь сломалась. Это можно починить?
- Это для Хэла работенка, - протянул кузнец, осмотрев поломку и махнув рукой. - Он подмастерье мой. Вот-вот придет.
И точно, в ту же минуту скрипнула дверь. Хэл - на пару лет старше Халбарада, с собранными в хвост волнистыми темными волосами и светло-серыми насмешливыми глазами, плечистый. Лицо его - широкое, открытое и улыбчивое - было по-деревенски красивым.
- Утречко ясное, ученик, - добродушным медведем проворчал кузнец. - Тебе уже заказ есть. Пришли эти... дун-эдайн, то бишь - следопыты, им брошь починить надо, какая у них обычно бывает, со звездой...
Хэл покраснел.
- Здравствуй, - произнес Эстель, протянув руку помощнику кузнеца и ощутив ответное пожатие сильной теплой ладони.
- Хэл, ты ведь из дунэдайн? - спросил Халбарад, - или я ошибаюсь?
Хэл покраснел еще сильнее.
- Да. В Лютую зиму мой отец сюда перебрался, женился тут. Здесь я и родился, - он смущенно улыбнулся. - Меня полностью Хэллантир зовут...
- Отлично, - ответил Халбарад. - Встретимся потом в "Пони", побеседуем?..
- А как же, - подмигнул Хэллантир. - Ладно, я пойду брошь чинить, через час точно готово будет. До встречи, - помахав рукой и быстро взяв все необходимое, он вышел через заднюю дверь.
Заплатив и попрощавшись с кузнецом, приятно удивленные Эстель и Халбарад отправились на рынок.
Час спустя Эстель и Халбарад с расширенными глазами вынырнули из толкотни рынка и, оглушенные многоголосым гамом, направились обратно к трактиру, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. На плече Халбарада был изрядно увеличившийся мешок. Вернувшись в комнату, Халбарад первым делом проверил починенную брошь - она стала как новенькая - благодаря Хэлу. Потом перебрал мешок с покупками. В отдельном мешочке лежали кусочки чего-то сладкого, которые покрывала невесомая белая пыль - это была рахатта из южных земель, как сказал торговец, и Халбарад счел, что она особенно придется по вкусу обожавшей сладкое Алнэ. Мотки пряжи из лучшей от Гор до Моря шерсти дунландских овец - для Гилраэн. Теплый хоббитский шарф - для Таурвен. Малдиру купили хитро сделанный нож гномьей работы - он складывался и мог становиться иглой, бритвенным лезвием или штопором. Береласу - кисет хоббичьего табаку. Мориону, влившемуся в компанию прошлой осенью, была на близкий день рождения приготовлена в подарок тонкая серебряная цепочка - себе Эстель купил такую же, рассудив, что восторженный паренек будет счастлив еще хоть в чем-то походить на него. А еще и Халбарад, и Эстель купили себе одинаковые медные колечки, чуть угловатые, видимо, работы каких-то дальних гномов. Кроме всего этого, в сумке лежали некоторые из найденных накануне листков, которые еще утром взял Халбарад - без спроса, но и без угрызений совести, здраво предположив, что иначе их могут сжечь или съесть из-за слоя жира какие-нибудь проголодавшиеся в ночи постояльцы, а так они проживут еще долго и не раз пригодятся на сборищах компании.
Пересчитав поубавившиеся деньги и подремав немного, друзья спустились вниз и долго беседовали с женой трактирщика, которая засыпала их подробностями из истории Пригорья и жизни здешних хоббитов, людей и гномов-торговцев, живших в своем квартале в двух шагах от "Пони". Халбарад сходил посмотреть на этот квартал и вернулся с горящими глазами. В ответ на его восторженные рассказы об украшенных резьбой по камню домах Эстель, у которого еще немного ныла отдавленная на рынке нога, ответил, что они зайдут туда вместе с Халбарадом на обратном пути.
Скоро начался обед. Хэл, пришедший после окончания работы и подсевший к Халбараду, как оказалось, мастерски смешивал с пивом яблочный сок - Эстель про себя решил, что надо рассказать об этом пригорянском способе Малдиру...
***
Выйдя за восточные ворота и бережно коснувшись броши на груди, Халбарад поправил плащ. Солнце заливало его лицо золотистым светом, искрилось на ресницах, просвечивало красным пряди темных волос... Эстель, улыбнувшись, ласковым движением взял его под руку и двинулся по дороге. Да, пускаться в путь стоило, решил он. Ради того, чтобы увидеть темно-зеленые опушки мрачного Троллесья, величественный мост через Митэйтель, янтарный закат над печальной Завертью, приветливо озаренные ночными огнями склоны Холма и идеально-геометрические дома гномьего квартала с его витражными окнами и фонтаном, ради знакомства с Балином и Хэлом, ради того, чтобы познать вкус хоббичьего пирога и сладкого южного угощения, ради того, чтобы удивить свою компанию подарками; и просто - ради улыбки друга и брата...
) Осторожно - временами там выпрыгивает внезапный типа юмор.(читать)На землю быстро опускался синий вечер. Лиловые сумерки - казалось, они чуть заметно дрожат от холода там, в высокой призрачной дали - разливались по небу. Тишину нарушали только шелест листвы на пронизывающем ветру, что свистел в кронах деревьев, да изредка доносившиеся до дороги голоса невидимых птиц.
Эстель глубоко вздохнул, расправил плечи. Обращаясь к шедшему чуть позади другу, произнес:
- Небо какое... Будто эльфийская акварель, правда?
Халбарад молча кивнул. Говорить не хотелось.
Эстель замер на месте, прикрыв глаза. Он вдыхал пряный аромат осени, в котором смешались сырость земли, вечерняя прохлада, печальные нотки увядающих цветов, будоражащий привкус дымка и хвои... На ладонь опустился сорванный ветром лист бука - уже пожелтевший, в ржавых пятнах. Эстель поглядел на него, показал Халбараду и со вздохом отбросил на обочину. Прямо впереди мерцали теплым светом огоньки Пригорья...
***
- Добро пожаловать в Бри. На ночь глядя... - не очень-то вежливо буркнул привратник, замыкая засов за вошедшими в город юношами. - Ярмарка у нас тут была, замаялся с воротами: открой-закрой за одними, за другими, кто ж это сделает, если не я... Запомните - Барни Козлист меня звать, я вам ворота открыл, - он досадливо махнул рукой, отгоняя мотыльков, слетавшихся на свет фонаря в руке. Тяжелым шагом отошел к крыльцу сторожки, сел, поджав губы.
- Ярмарка, слышал? Нам повезло, - Халбарад, раскрасневшийся от вечернего холода, подмигнул другу.
- Это верно, - хмыкнул привратник. - Успеете еще накупить всякого, если деньги есть, - пробурчал он, извлекая из карманов своей необъятной жилетки истрепанную и засаленную тетрадь. Сделав в ней пометки толстым обгрызенным карандашом, он лениво спросил: - А как вас зовут-то, парни? Вы с востока ведь пришли, да?
- Да, мы пришли из Раздола, - ответил Эстель и назвал свое имя, а потом представил своего друга.
- Ага... - протянул Козлист. - Я так и решил, что вы из этих... из следопытов. Брошки со звездами у них как раз... И больно уж стать у вас ненашенская. И с лица, извиняюсь, что твои эльфы. Жалко, не приду в "Пони" сегодня, не приведется послушать ваших историй, говорят, у следопытов байки диковинные. Хотя чего вы, юнцы, еще видали-то, ничего в жизни и не знаете, поди, кроме ваших книг мудреных на старинных языках - зачем он вам только нужен - али на нем все говорить станут, когда Король вернется, а вы до того дня дожить собираетесь?.. Да, а кто вы будете такие меж собой? Случайные знакомцы? Родня какая? Уж вижу, что на братьев не сильно похожи... Чего у нас купить хотите и куда дальше собираетесь?
- Мы родственники, да. И друзья. Хотим купить - что получится, а дальше вернемся обратно в Раздол. Подробности рассказывать обязательно - или вы позволите нам идти по своим делам? - с вежливой улыбкой спросил Эстель, незаметно удерживая за руку сверкнувшего глазами Халбарада - на всякий случай. Его немного царапнуло такое пристальное внимание со стороны привратника - особенно после того, как тот только что чуть ли не в открытую насмехался над уважением дунэдайн к прошлому.
- Ладно, идите, недосуг мне тут с вами... - поскучнел Козлист. - Мне тут еще долго торчать... - он махнул рукой - то ли прогонял, то ли попрощаться хотел.
Пожав плечами в легком недоумении, Эстель улыбнулся и зашагал вперед - рука об руку с Халбарадом. Улица была просторной, но вторые этажи были выдвинуты над первыми, что внешне скрадывало ее ширину. Из окон на камни мостовой лился теплый золотистый свет. Фонари застывшими в воздухе красноватыми светлячками мерцали в темноте. Где-то далеко кто-то наигрывал на лютне простой, но душевный мотив, эхом разносившийся по переулкам. Изменчивые тени скользили по стенам. Вот припозднившаяся к ужину хоббитянка, спеша домой, пробиралась на улицу, очевидно, поднимавшуюся на холм. Вот мосластая серая кошка, сидя на перилах, немигающим взглядом полуприкрытых желтых глаз следила за воробьиной возней, и кончик ее хвоста опасно подергивался. Тут праздный гном-торговец, посвистывая, переминался с ноги на ногу у фургончика, стоявшего в тупичке, иногда принимаясь плавно приседать и разводить руками в стороны - видно, ныла спина. Там слабый ветерок тщетно пытался сорвать скатерть со столика, стоявшего на каменной террасе. На небе высыпали первые звезды - мелкие, мерцающими голубым огнем, слегка размытые. Ввысь поднимался дым из высоких печных труб. Пахло сдобным тестом, жареным мясом, приправами и луком, яблоками, щекотал ноздри сладковатый аромат табака...
Выйдя на украшенную фонтаном главную площадь и завидев прямо впереди внушительный трехэтажный трактир, друзья ускорили шаг. Хотелось посидеть у огня, отведать хоббичьего пирога, который хвалили все, кто его хоть раз пробовал - и распробовал. Все еще держась за руки, Эстель и Халбарад шагнули под своды широкой арки, над которой была освещенная неровно мигающим фонарем большая вывеска, извещавшая гостей, что перед ними не какой-нибудь там трактир, а самый что ни на есть настоящий "Гарцующий Пони", который "содержит семья Наркиссов". Изображенный на ней упитанный белый пони приподнимался на массивных задних ногах, изготовившись к прыжку, и хвост его развевался на ветру. В дальнем конце просторного двора, расчерченного золотыми пятнами света из окона, был колодец, по правую руку - привязи с кормушками для коней и пони. К двери вела широкая лестница из двух ступенек...
Их встретил выглянувший в дверь на призывный звон колокольчика трактирщик - дородный и приземистый, но прыткий, с полотенцем, перекинутым через руку; узнав, что почтенным господам (при этих его словах Халбарад не удержался и хмыкнул, силясь не рассмеяться) нужна комната на одну ночь и ужин попроще, он убежал, продолжая на ходу тараторить что-то вроде "все будет, а пока проходите в залу, будем очень рады, там компания хорошая, угощайтесь, не стесняйтесь".
От камина по комнате растекалось тепло. Несколько старинных канделябров на цепях свисало с потолка, но свет свечей казался слабым из-за порядком закопченных стекол в люстрах и сизого табачного дыма, стлавшегося под темными балками. Вдоль стен тянулись ряды длинных столов и лавок. В зале было тесно и шумно. Здесь собрались и пришедшие попить пива местные, и компания гномов-торговцев, и хоббиты... В дальнем конце за барной стойкой сидела высокая круглолицая женщина, как понял Эстель - хозяйка трактира. Действительно - чувствовалось, что она, а не ее суетливый супруг, была сердцем "Грацующего Пони". Держалась она с достоинством и, хотя с первого взгляда чувствовались ее хватка и властность, всем улыбалась - и уже кто-то сдвигал с кем-то кружки и пил за здоровье госпожи Наркисс.
Эстель и Халбарад, пробравшись мимо посетителей, устроились под побитым молью роскошным красным ковром - наверное, привезенным сюда откуда-то с юго-востока. Халбарад подсел было к хоббитам, желая отведать их знаменитого "трубочного зелья", но, неумело затянувшись, подавился вдохом, закашлялся и, утирая заслезившиеся глаза, вернулся. Эстель придвинулся к нему ближе и, ощутив на плече приятную знакомую тяжесть руки друга, улыбнулся ему и от нечего делать стал всматриваться и вслушиваться.
Вечер был оживленный - шутки, смех, споры... В центре залы уже не очень трезвый гном, взобравшись на стул, рассказывал, показывая в лицах, какую-то историю, судя по ухмылкам окружавшей его компании - очень смешную... или неправдоподобную. В углу, у огня, пожилой хоббит азартно играл в карты с какой-то разбитной необъятной дамой в лиловом. Вдруг она неловким движением смахнула карту, та упала в огонь и, промасленная, сгорела в несколько мгновений... Завязался спор: случайно так получилось?.. - или же дама хотела избавиться от мешавшей ей карты?.. - причем и хоббит, и его противница явно считали, что, согласно старой поговорке, "кто громче - тот и прав". Потом у близко сидевшей хоббитянки упала вилка с грибом, она полезла ее доставать - и застряла. Хоббиты посмеялись и полезли вытаскивать хоббитянку. Халбарад ринулся помогать. Он так усердно тянул неповоротливую толстушку, что сломал брошь, не выдержавшую натяжения плаща, на край которого нечаянно наступил соседний хоббит. Однако хоббитянку все-таки достали и усадили на лавку, после чего она спокойно доела гриб. Халбарад, подобрав брошь и отколовшуюся булавку, вернулся к столу, снял плащ - от греха подальше. Эстель с усмешкой похлопал его по плечу, после чего сел и принялся снова блуждать взглядом по зале.
Из созерцания его вывел грохот. Это как из-под земли возникший Наркисс поставил на стол поднос с дымящимися тарелками. Выпрямившись, хозяин затараторил:
- Овощи, грибки. А, да, и пирога с ягодами отведайте, молодые господа, пока горячий. Готовил его наш Банго Испекк-Сдоббинс, его семейство спокон веков тут, в "Пони", трудится. Лучших пекарей не найти, скажу я вам, - развернувшись на каблуках, хозяин трактира словно растворился в воздухе.
После окончания ужина Эстель отправился к стойке, за которой сидела хозяйка, чтобы попросить у нее воды... Возвращаясь, он почувствовал, как его кто-то держит за край плаща. Обернулся - хоббит - средних лет, мордочка острая, копна кудрявых каштановых волос.
- Что будет, если утопить в фонтане тролля? - пропищал он тонким голоском.
- Не знаю... - озадаченно протянул Эстель. Нет, про то, что солнце троллей мгновенно обращает в камень, он прекрасно знал. Но про то, чтобы на них как-то по-особенному влияла вода, ему слышать еще не приходилось. Вот балрог, как гласят предания, в Первую Эпоху в воде фонтана захлебнулся, но спрашивали-то про тролля...
- Эх ты, а еще Верзила! Наводнение, - ответил хоббит и расхохотался.
Трактир грохнул. Эстель вернулся к столу, сел, пытаясь не расплескать воду - даже руки дрожали от смеха.
- Это Арни Тернополох, любитель в загадки играть, - с усмешкой пояснил из-за одного из столов кто-то из местных. - Он мастак, любого срежет...
Через несколько минут скрипнула дверь, на пороге возник гном - уже пожилой, почтенного вида, в дорожном плаще. Длинная седая борода его, казалось, излучала свет. Когда он снял плащ, обнаружилось, что на нем богатые бордовые одежды и искусно отделанный драгоценными камнями пояс, сразу же приковавший к себе взгляды завсегдатаев - по крайней мере, трезвых. Выйдя на середину залы и поклонившись, новый гость произнес:
- Балин, сын Фундина, к вашим услугам.
"Балин... Ведь это же тот самый?.." - мелькнула мысль. Эстель плохо помнил события тех дней, когда в Раздоле гостили тринадцать гномов, маг и хоббит. Много же шума наделал их поход к Одинокой горе!..
Потолковав с господином Наркиссом, Балин пробрался сквозь дым, минуя столы, и сел за свободный столик совсем рядом с тем местом, где сидели Эстель и Халбарад.
- Почтенный Балин?.. - подал голос Халбарад.
- Конечно! - отозвался тот, отпив пива, живо принесенного ему трактирщиком. - Кто вы такие, позвольте узнать?
- Меня зовут Эстель, - представился юноша. - А это Халбарад, мой друг и родич.
- Рад узнать! - ответил Балин. - Увы, надолго я здесь не задержусь. На мосту через Брендивин меня ждет встреча с магом, который у нас, гномов, зовется Таркун, а по-вашему - Гэндальф...
Завязался разговор.
- Пять лет тому назад мы вместе с людьми Барда до конца отстроили Дэйл... - молвил Балин.
Эстель кивнул. Послы потомка Гириона иногда бывали в Раздоле. Вот только ему не доводилось как следует пообщаться с ними, а Балин запросто рассказывал про то, как богато люди и гномы справляли каждый год день падения дракона и по долине плыл веселый звон колоколов; про то, как гномы мостили дорогу, ведущую из Дэйла к Вратам Эребора, разноцветными каменьями; про то, сколько сил заняло возрождение Эребора...
Как наяву Эстель видел ярко освещенные огромные залы и подземные улицы с каменными домами, величественные колонны в виде деревьев, террасы и башни на склонах Горы... У него перехватило дыхание, ему казалось, что старый гном рассказывает сказку. Правда, сам Балин не казался очарованным или гордым - наоборот, в его настроении чудилось скрытое недовольство, он поминутно вздыхал. Наконец он проронил что-то вроде "Эребор не тот, что прежде". Халбарад попросил объяснений.
- У нас, к великому моему огорчению, уже не то кузнечное ремесло, что было до прихода дракона. Многие секреты хорошего оружия сгинули в пламени вместе с мастерами. Нет, не подумайте, что мы нынче совсем уж плохие оружейники, - Балин ревниво покосился на соседей, - наши изделия в ходу от Андуина до Дорвиниона. Только вот мечи и кольчуги уже не сравнить с теми, что делали наши деды. А еще мы утратили почти все запасы истинного серебра.
- Истинное серебро... это ведь мифрил, да? - спросил Халбарад.
- Да, мифрил, - возвысил голос Балин, - и добывался он в Казад-Думе, по-вашему - в Мории. Но Мория потеряна, - тут глаза гнома заблестели. - Знали бы вы, что Казад-Дум был подлинным дивом Северного края! Наши пращуры сотворили эти подземные чертоги. Они нашли мифрил. Навряд ли я ошибусь, если предположу, что мифрил там есть и по сей день, - тут щеки Балина озарились лихорадочным румянцем. - Хотелось бы мне вернуть ее. Тогда наше богатство возросло бы многократно...
- В легендах, - вставил Эстель, - говорится о Лихе Дарина. Мне кажется, что не стоит будить его.
Балин дернулся, словно его окатили холодной водой. Он угрюмо глянул вокруг и пробормотал:
- А ты прав, пожалуй. Но... нет, нет! - он стиснул кулаки и замотал головой, словно борясь с собой.
Остаток вечера прошел быстро. Балин, погрузившись в себя, стал хмурым и скучным; вскоре он ушел наверх, и Эстель с Халбарадом снова остались вдвоем. Народ начал расходиться. Ночной трактир был совсем другим: плотные шторы, мягкий свет свечей, стихающие разговоры... Наконец, поблагодарив трактирщика за вкусный ужин и приятный вечер, друзья отправились на второй этаж.
Комната, озаренная светом шести канделябров и пары свеч, была небольшой, но уютной. Тяжелое зеркало нависало над старым письменным столом, под который был задвинут табурет. Вдоль стен под потолком тянулись полки. Между двумя кроватями примостился низенький столик, на полу лежал потертый ковер. На кровать, стоявшую у окна, было предусмотрительно положено меховое покрывало. Окно было задернуто тяжелыми бордовыми шторами, но тонкая струйка лунного света сочилась сквозь бархат...
Эстель потянулся, сев на край кровати - хрустнула спина, затекшая от долгого сидения за столом. Ногам повезло больше: в середине дня Халбарад договорился с вышедшим на окраину болота за торфом старичком из Арчета, и изрядную часть пути Эстель с другом проделали в телеге; это обошлось всего в пять серебряных монет. Обернувшись, положил ладонь на плечо Халбарада, устроившегося на подушках с найденной на одной из полок книгой в руках. Его лицу очень шло выражение задумчивой сосредоточенности.
- Смотри-ка... - Халбарад с улыбкой протянул пачку мелко исписанных засаленных листов, которые, видимо, служили закладками прежним читателям. - Это рецепты. Будешь читать?
Эстель пристроился рядом, напрягая зрение. Он довольно легко разбирал написанные на кардоланском наречии тексты, но бисерный убористый почерк со множеством завитушек, пожелтевшие листки и пляшущий огонек свечи осложняли дело. Но вскоре полутемную комнату наполнили шорох и обрывистые фразы: "Вот это не сможем, тут южные морские водоросли нужны..." - "А вот это можно попробовать, наверное, как думаешь?" - "Вот этот пирог с яблоками и вишней я могу испечь хоть завтра..."
Спать друзья легли далеко за полночь.
***
Эстель, еще раз вдохнув полной грудью холодную сладость позднего осеннего утра, которая была ясно ощутима даже в городе, вышел из-под трактирной арки и свернул за угол, разыскивая кузницу. Халбарад последовал за ним. Каждый раз, когда их ладони соприкасались, по кончикам пальцев пробегала легкая волна прохладного тепла.
Пять минут назад, наскоро позавтракав и едва успев попрощаться с уходившим Балином, друзья решили зайти в кузницу, чтобы починить сломанную брошь Халбарада, а уже потом отправиться дивиться на диковинки, оставшиеся с ярмарки - и что-нибудь прикупить для друзей и для себя.
Вскоре кузница нашлась. Ранних гостей принял рослый бородатый кузнец. Видно было, что он не выспался.
- Кто вы? Чего надо?
- Мы из дунэдайн, мы впервые в Пригорье, - ответил Халбарад. - Вот, брошь сломалась. Это можно починить?
- Это для Хэла работенка, - протянул кузнец, осмотрев поломку и махнув рукой. - Он подмастерье мой. Вот-вот придет.
И точно, в ту же минуту скрипнула дверь. Хэл - на пару лет старше Халбарада, с собранными в хвост волнистыми темными волосами и светло-серыми насмешливыми глазами, плечистый. Лицо его - широкое, открытое и улыбчивое - было по-деревенски красивым.
- Утречко ясное, ученик, - добродушным медведем проворчал кузнец. - Тебе уже заказ есть. Пришли эти... дун-эдайн, то бишь - следопыты, им брошь починить надо, какая у них обычно бывает, со звездой...
Хэл покраснел.
- Здравствуй, - произнес Эстель, протянув руку помощнику кузнеца и ощутив ответное пожатие сильной теплой ладони.
- Хэл, ты ведь из дунэдайн? - спросил Халбарад, - или я ошибаюсь?
Хэл покраснел еще сильнее.
- Да. В Лютую зиму мой отец сюда перебрался, женился тут. Здесь я и родился, - он смущенно улыбнулся. - Меня полностью Хэллантир зовут...
- Отлично, - ответил Халбарад. - Встретимся потом в "Пони", побеседуем?..
- А как же, - подмигнул Хэллантир. - Ладно, я пойду брошь чинить, через час точно готово будет. До встречи, - помахав рукой и быстро взяв все необходимое, он вышел через заднюю дверь.
Заплатив и попрощавшись с кузнецом, приятно удивленные Эстель и Халбарад отправились на рынок.
Час спустя Эстель и Халбарад с расширенными глазами вынырнули из толкотни рынка и, оглушенные многоголосым гамом, направились обратно к трактиру, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. На плече Халбарада был изрядно увеличившийся мешок. Вернувшись в комнату, Халбарад первым делом проверил починенную брошь - она стала как новенькая - благодаря Хэлу. Потом перебрал мешок с покупками. В отдельном мешочке лежали кусочки чего-то сладкого, которые покрывала невесомая белая пыль - это была рахатта из южных земель, как сказал торговец, и Халбарад счел, что она особенно придется по вкусу обожавшей сладкое Алнэ. Мотки пряжи из лучшей от Гор до Моря шерсти дунландских овец - для Гилраэн. Теплый хоббитский шарф - для Таурвен. Малдиру купили хитро сделанный нож гномьей работы - он складывался и мог становиться иглой, бритвенным лезвием или штопором. Береласу - кисет хоббичьего табаку. Мориону, влившемуся в компанию прошлой осенью, была на близкий день рождения приготовлена в подарок тонкая серебряная цепочка - себе Эстель купил такую же, рассудив, что восторженный паренек будет счастлив еще хоть в чем-то походить на него. А еще и Халбарад, и Эстель купили себе одинаковые медные колечки, чуть угловатые, видимо, работы каких-то дальних гномов. Кроме всего этого, в сумке лежали некоторые из найденных накануне листков, которые еще утром взял Халбарад - без спроса, но и без угрызений совести, здраво предположив, что иначе их могут сжечь или съесть из-за слоя жира какие-нибудь проголодавшиеся в ночи постояльцы, а так они проживут еще долго и не раз пригодятся на сборищах компании.
Пересчитав поубавившиеся деньги и подремав немного, друзья спустились вниз и долго беседовали с женой трактирщика, которая засыпала их подробностями из истории Пригорья и жизни здешних хоббитов, людей и гномов-торговцев, живших в своем квартале в двух шагах от "Пони". Халбарад сходил посмотреть на этот квартал и вернулся с горящими глазами. В ответ на его восторженные рассказы об украшенных резьбой по камню домах Эстель, у которого еще немного ныла отдавленная на рынке нога, ответил, что они зайдут туда вместе с Халбарадом на обратном пути.
Скоро начался обед. Хэл, пришедший после окончания работы и подсевший к Халбараду, как оказалось, мастерски смешивал с пивом яблочный сок - Эстель про себя решил, что надо рассказать об этом пригорянском способе Малдиру...
***
Выйдя за восточные ворота и бережно коснувшись броши на груди, Халбарад поправил плащ. Солнце заливало его лицо золотистым светом, искрилось на ресницах, просвечивало красным пряди темных волос... Эстель, улыбнувшись, ласковым движением взял его под руку и двинулся по дороге. Да, пускаться в путь стоило, решил он. Ради того, чтобы увидеть темно-зеленые опушки мрачного Троллесья, величественный мост через Митэйтель, янтарный закат над печальной Завертью, приветливо озаренные ночными огнями склоны Холма и идеально-геометрические дома гномьего квартала с его витражными окнами и фонтаном, ради знакомства с Балином и Хэлом, ради того, чтобы познать вкус хоббичьего пирога и сладкого южного угощения, ради того, чтобы удивить свою компанию подарками; и просто - ради улыбки друга и брата...
@темы: Проза