Полоса золотящегося в лучах заката ковыля при дороге, а за ней к едва заметно подрагивающему от холода опускающихся с небес лиловых северных сумерек горизонту волнами уходит желтая трава, колышущаяся под ветром... Дорога уводит на запад - серая лента, чуть розовеющая в свете заходящего солнца... Быстро гаснущий малиновый закат, разлитый по бледно-золотому зареву - словно линия затейливого и странного узора на теле воина, словно рана от изогнутого меча... На юге - на самом краю обширной травянистой равнины - ровно мерцают огоньки костров и поднимаются сизые нити дымков над только угадывающимися вечерними стойбищами - и за ними высятся бурые холмы - словно спины гнедых коней выступают из моря стеблей - и далекие серые вершины гор тонут в лиловой дымке...
Теплый горьковатый ветер, от которого на губах остается пряный привкус полыни, рассказывает долгие странные истории - то ли о дальних краях, то ли о давно отгремевших битвах - кто знает?.. - не понять его языка, не разобрать слов... Пройдут века, мир станет раем - или не станет; может, эту землю поглотит море - а может быть, скроют вздыбившиеся горы; но ветер останется, он будет все так же каким-то неясным зовом бередить душу, о чем-то плакать и петь... Он пел на заре времен, он помнит приход людей Востока на эти земли, он сделал их такими, какими они есть - и, может, его песня проводит их в последний путь, когда придут другие племена и растопчут их, как ковыль сминают копыта коней, и он подхватит песни уже на другом языке, молитвы иным богам... Он помнит все битвы, он уносил в небо стоны умирающих воинов Востока - и крики новорожденных детей, свадебные песни - и погребальные причитания, смех - и свист стрел, треск искр в кострах - и боевые кличи... Но он никогда ничего не откроет смертным.
Люди этой земли за века стали вольными, суровыми и сильными - но какая хватающая за сердце грусть в их долгих песнях, поющихся у ночных костров... Какое упоение волей в их странных и непонятных легендах и сказках, иногда все же поразительно похожих на сказания людей Запада, и кажется иногда - их Ушедших богов на Западе знали когда-то, но позабыли - или придумали им новые лица, новые имена... Какая сила в их боевом кличе - так бьют изогнутые мечи - наотмашь, неостановимо; так падает, захлестывая, аркан - неизбежно; так вонзаются в землю копыта коней в бешеной скачке - неотвратимо... То ли боги войны, то ли дети - смеются и плачут, радуются и печалятся - и не умеют лгать. Коневоды и воины с обветренными строгими лицами - с какой-то непонятной мудростью в глазах... Как любят они своих лошадей - и как беспощадно губят все живое, когда летит вскачь, вздымая пыль и завывая так, что кровь стынет в жилах, Дикая Охота... Войны начинаются и кончаются, гибнут и рождаются люди, горят и воздвигаются вновь белые шатры на равнинах...