Тьма без Света мертва, как бесплодна без зерен земля...
Лишь Книга хранит Память...
читать дальшеЛистья, гонимые ледяным дыханием осени, смертельно ранеными золотыми птицами опускаются на землю, чтобы с легким шорохом уснуть навсегда. Закат распахнул огненно-медовые крыла над северными горами, тихо поет печальные песни ручей мерзлым травам и шепчет древним камням тайны прошлого, всеми давно забытого. Холодные вересковые пустоши бескрайнего Эриадора завораживают своей суровой красотой, в воздухе разлит аромат хвои, чуть слышно морозное дыхание ломкого тонкого льда на поверхности озер... Лучи заходящего солнца дробятся в высоких окнах давно покинутой дозорной башни, увитой плющом и поросшей изумрудным мхом.
Высокая, стройная фигура странника окутана легким багрянцем закатных теней. Серый плащ - в дорожной пыли; хрупкие плечи; белое горло стянуто черным шарфом; темная льняная рубаха едва ли способна защитить от пронизывающего северного ветра; наручи с затейливым тиснением прикрывают руки - привычные к мечу, но не утратившие красоты: тонкие пальцы с прозрачными длинными ногтями. Длинные ноги облегают серые кожаные штаны; шаги легки - но под сапогами звенит, обращаясь в ничто, серебряно-хрустальная изморозь; каштановые пряди развеваются на ветру. Лицо - тонкое, юное, прозрачно-бледное: слезы блестят на длинных ресницах; огромные серо-голубые глаза - словно вечно изменчивое северное море; солеными волнами плещется безумие в глубине непроглядных, расширенных зрачков; побелевшие губы беззвучно шевелятся. Странник, с трудом разведя костер, опускается с беззвучным стоном на землю...
Боль души - горьковато-сладкая на вкус, набухают невскрытые вены, рвет горло крик бессилия. Горячечно-соленые слова падают каплями крови с искусанных, растрескавшихся губ, тонкие длинные пальцы впиваются в ладони - до тех пор, пока по ногтям не начинает течь красное, горячее.Отточенной сталью экета - не чувствуя боли - по предплечью - и стекает кровь по рукаву рубахи, падая на увядшую траву. Naeg-а-Rin, Боль и Память: прошлое навеки перечеркнуто сочащимися багрянцем линиями тенгв. Мутные воды, серый туман - болезненная радость; ледяное крошево - осколки безжалостно-ледяной Памяти, вновь пронзившие сердце.
...Страницы древней книги, освещенные колышущимся пламенем свечи. Недоверие, ужас - а потом - ослепительной вспышкой, разбивающей сознание: так было. И шуршат под пальцами пожелтевшие страницы, и иглами вонзаются в душу строки.
Халмир, странник Арнора. Нужно лишь закрыть глаза - и увидишь.
Зрячие глазницы, устремленные в душу, плащ - сломанные крылья птицы. Пылающие руины замка, словно проросшего из скал. Ночь, стынущая в глазах погибших Людей Тьмы. Майа-Отступник, растерзанный псами Оромэ... Голоса: бесчисленные, отзывающиеся эхом в сознании:
- Мы - остались. Остались у рухнувших стен...
- Сердце мое, я стану тебе щитом...
- Долину, где встречи трава растет, не найдет даже тот, кто знает...
- Изменивший - прощен, изменившимся - смерть...
- Пусть вечно Звезда сияет - трепетным сердцем Эа...
- Вернусь...
...Река: глубокая, каменистое дно. Непроглядная там, где на поверхность падает тень листвы. Сгустки крови - увядшие багряные листья. Пробиваются сквозь листву деревьев лучи закатного солнца, отражаясь огнем на поверхности неспокойной воды. Колышутся на берегу увядшие пожелтевшие травы, отражаясь в воде, а кажется - травы растут в лиловом закатном небе. В ручей давно упала высохшая, сломанная бурей сосна - она возвышается над водой, и та бурлит в ее ветвях. Кусок сосны, отколотый молнией, вонзился в дно реки - как указывающий в небо палец с острым обломанным ногтем. И ниже по течению в реку падают желтые и багряные листья от деревьев, нависших над берегом - словно причудливый ковер создается прямо в воде невидимой ткачихой.
Халмир-странник стоит над обрывом:
- Я знаю: так было. И не хочу больше жить: мне все равно никто не поверит. Прости, Крылатый.
Падение. И - вместо толщи воды – открывается страннику на миг звездное небо...
читать дальшеЛистья, гонимые ледяным дыханием осени, смертельно ранеными золотыми птицами опускаются на землю, чтобы с легким шорохом уснуть навсегда. Закат распахнул огненно-медовые крыла над северными горами, тихо поет печальные песни ручей мерзлым травам и шепчет древним камням тайны прошлого, всеми давно забытого. Холодные вересковые пустоши бескрайнего Эриадора завораживают своей суровой красотой, в воздухе разлит аромат хвои, чуть слышно морозное дыхание ломкого тонкого льда на поверхности озер... Лучи заходящего солнца дробятся в высоких окнах давно покинутой дозорной башни, увитой плющом и поросшей изумрудным мхом.
Высокая, стройная фигура странника окутана легким багрянцем закатных теней. Серый плащ - в дорожной пыли; хрупкие плечи; белое горло стянуто черным шарфом; темная льняная рубаха едва ли способна защитить от пронизывающего северного ветра; наручи с затейливым тиснением прикрывают руки - привычные к мечу, но не утратившие красоты: тонкие пальцы с прозрачными длинными ногтями. Длинные ноги облегают серые кожаные штаны; шаги легки - но под сапогами звенит, обращаясь в ничто, серебряно-хрустальная изморозь; каштановые пряди развеваются на ветру. Лицо - тонкое, юное, прозрачно-бледное: слезы блестят на длинных ресницах; огромные серо-голубые глаза - словно вечно изменчивое северное море; солеными волнами плещется безумие в глубине непроглядных, расширенных зрачков; побелевшие губы беззвучно шевелятся. Странник, с трудом разведя костер, опускается с беззвучным стоном на землю...
Боль души - горьковато-сладкая на вкус, набухают невскрытые вены, рвет горло крик бессилия. Горячечно-соленые слова падают каплями крови с искусанных, растрескавшихся губ, тонкие длинные пальцы впиваются в ладони - до тех пор, пока по ногтям не начинает течь красное, горячее.Отточенной сталью экета - не чувствуя боли - по предплечью - и стекает кровь по рукаву рубахи, падая на увядшую траву. Naeg-а-Rin, Боль и Память: прошлое навеки перечеркнуто сочащимися багрянцем линиями тенгв. Мутные воды, серый туман - болезненная радость; ледяное крошево - осколки безжалостно-ледяной Памяти, вновь пронзившие сердце.
...Страницы древней книги, освещенные колышущимся пламенем свечи. Недоверие, ужас - а потом - ослепительной вспышкой, разбивающей сознание: так было. И шуршат под пальцами пожелтевшие страницы, и иглами вонзаются в душу строки.
Халмир, странник Арнора. Нужно лишь закрыть глаза - и увидишь.
Зрячие глазницы, устремленные в душу, плащ - сломанные крылья птицы. Пылающие руины замка, словно проросшего из скал. Ночь, стынущая в глазах погибших Людей Тьмы. Майа-Отступник, растерзанный псами Оромэ... Голоса: бесчисленные, отзывающиеся эхом в сознании:
- Мы - остались. Остались у рухнувших стен...
- Сердце мое, я стану тебе щитом...
- Долину, где встречи трава растет, не найдет даже тот, кто знает...
- Изменивший - прощен, изменившимся - смерть...
- Пусть вечно Звезда сияет - трепетным сердцем Эа...
- Вернусь...
...Река: глубокая, каменистое дно. Непроглядная там, где на поверхность падает тень листвы. Сгустки крови - увядшие багряные листья. Пробиваются сквозь листву деревьев лучи закатного солнца, отражаясь огнем на поверхности неспокойной воды. Колышутся на берегу увядшие пожелтевшие травы, отражаясь в воде, а кажется - травы растут в лиловом закатном небе. В ручей давно упала высохшая, сломанная бурей сосна - она возвышается над водой, и та бурлит в ее ветвях. Кусок сосны, отколотый молнией, вонзился в дно реки - как указывающий в небо палец с острым обломанным ногтем. И ниже по течению в реку падают желтые и багряные листья от деревьев, нависших над берегом - словно причудливый ковер создается прямо в воде невидимой ткачихой.
Халмир-странник стоит над обрывом:
- Я знаю: так было. И не хочу больше жить: мне все равно никто не поверит. Прости, Крылатый.
Падение. И - вместо толщи воды – открывается страннику на миг звездное небо...
@темы: Проза