Тьма без Света мертва, как бесплодна без зерен земля...
Монолог одного из Эллири
Чаша полна золотым вином - звездная ночь над равниной. Луна светит. Оживает память - об исчезнувшей под волнами кровавой лавы и черного пепла земле - Эллэс. Были - хрустальные весны в чаше Его ладоней. Песнь - алмэ о коирэ. Сладкий мед в чаше моей...
Чашу допью - а в ней - мед мешается с горьким льдом - не возвратиться тебе из глубин, о Эллэс! Соленый лед на губах -
вино - и чувство вины. Нет, они не ушли - постигла их кара.
Но тот, кто прав, может ли быть - жестоким? Крылья твоих парусов окрашены кровью заката - Эллэс...
Ушло уже имя прекрасной звезды из преданий народа Эллири - навеки. Но светлый Венец у северных гор хранит Средиземье, край позабытый, пока не угасла Звезда. О Крылатый! Глаза твои - звезды, Тьма - крыльями стала тебе. О Хранитель народа Эллири! Мы помним тебя - у сумрачных скал, где ветер вечно в высоких соснах поет...
Хроники Странника (начаты осенью-зимой 2016, как форумная словеска. Не окончены)
Пролог
Всегда ли воители Тьмы несут горе, смерть и разрушения? Всегда ли воители Света благородны, милосердны и сострадательны?
На оба вопроса отвечу - нет.
Воители Света и Тьмы - никогда не смогут понять друг друга; разные Пути выбрали они. Но, сами того не ведая, служат они цели Творца - сохранить Равновесие.
Разные судьбы уготованы им Великими: воителям Света - пить золотой мед в земле Валар, где алмазная пыль сияет мириадами звезд, и льет свет чисто-белое небо; воителям Тьмы - втоптанное в грязь знамя, кровь на каменных плитах, железные оковы, раскаленные распятья - черными звездами на сияющей скале; и Путь - словно льдисто мерцающий клинок из звездной стали.
Какие летописи откроют истину? Те, что бережно хранятся в Высоком Зале Форменоса; или иные - тайные - запретные в Землях Запада, которые хранит Народ Звезды?
Кто прав - воители Тьмы или воины Света?
Великий Манве, увенчанный золотым венцом, или Проклятый Отступник?
Я не знаю ответа; но клянусь смотреть своими глазами.
С этими словами я, Эллаир, Къон-айоли, последний из Эллири, беру перо и начинаю...
I. Эллэс
Годы от Пробуждения Квенди 852-872.
Солнце светит сквозь листву, озаряя холмы на западе; искрится водопад; чуть колышется ковыль, внимая ветру. Туман ползет со стороны леса; звенят струны лютни, словно перекликаясь с песнею соловья, укрывшегося в роще на дальнем склоне холма. Высокие горы, поросшие соснами, неясно вырисовываются вдали; шумит море - и гребни волн разбиваются о черные скалы, а в небе сияет Звезда...
Эллэс - Земля Звезды. Так было.
Плодородные поля, золотистые колосья. Деревья клонятся к земле под тяжестью плодов. Деревянный город, нагретый солнцем; резьба на стенах - словно неясные картины - былого? грядущего? или того, что не случится никогда? Смутно виднеются в сумерках высокие башни. Огни приветливо сияют в окнах высокого жилища на холме - дома аэнтар. Закатный ветер разевает над башней Настари черное знамя, на котором изображен дракон под венцом из восьми звезд...
Элдайн - Город Звезды. Я помню.
Высокий человек в синих одеждах - аэнтар: голубые глаза; на золотистых волосах - венец из серебряных стеблей къелла; и ожерелье на его груди - из множества жемчужин и единственного камня соот-сэйор. Эайир-Видящий. В его голосе звучит тревога:
- Много ночей подряд одно видение посещало меня. Видел я человека в одеждах Тьмы, и показался он мне - Тем, Кто Приходил; и светлыми, как звезды, были глаза его, но седыми - волосы его, и печать скорби была на лице его. И говорил он мне - уходи и уводи народ свой, ибо земля твоя обречена погибнуть.
И склоняют головы Настари; рыдают женщины, отводят глаза мужчины; вздыхают старики...
Многие ушли - юноши, которые желали увидеть Покинутые Земли; девушки, которым наскучил тихий зеленый остров; зрелые мужи, понимавшие, что их мудрость и опыт пригодятся на первых порах - едва ли Эндорэ примет Эллири с радостью. Но многие остались: старики, желавшие умереть в Земле Звезды; супруги, для которых не было жизни без Эллэс; дети, которым едва ли пошло бы на пользу длительное морское странствие.
Белые корабли уносят нас из Эллэс. Но - что это? - пламя рвется в небо, горы рушатся, и лава заливает склоны холмов; пар поднимается там, где текла река; черный пепел скрывает солнце. Видны лишь белые прибрежные скалы, на них люди - не желавшие уйти - простирают руки к небу, умоляя стихию пощадить их. Но вал огня захлестывает побережье...
На корабле - безмолвие; ни рыданий, ни криков - лишь руки, простертые к Западу жестом проклятья. Слезы стекают по бледным лицам, и пепел погребальным саваном укрывает волосы. И паруса из белых стали серыми.
Но вот тихий голос менестреля разрывает страшное молчание:
О Эллэс,
были белыми крылья твоих кораблей,
но ныне
серый пепел осыпал их,
и слезам
холодный ли ветер причиной...
Облако пепла пронзает звездный луч, и ветер гонит прочь облака. Но небо багровеет, словно кровь; и, словно сердце, бьется в агонии Звезда Мельтор.
Эллири - Люди Звезды. Вас больше нет. Остались лишь Вайири - Изгнанники.
Я не забуду тех, кто остался в Эллэс. И не прощу тех, кто уничтожил Землю Звезды.
II. Эс-Тэллиа
От гибели Эллэс годы первый - третий.
Тяжек был путь, но наши корабли вела Звезда, вставшая из черного пепла… Море, прежде спокойное, бушевало, и сумрачное небо грозило нам бедой. Порой восточный ветер приносил багровые тучи, и шли ледяные дожди – словно само небо оплакивало Эллэс. Туман, пришедший с запада, скрыл от нас погибшую землю – и название ее многие позабыли вскоре; но не ее саму. В душах Изгнанников жила память.
А потом... Потом мы увидели черные скалы, покрытые налетом соли, и белые птицы, оглашая воздух криками, поднялись в небо. И сказал тогда Эайир-Видящий:
- Это души тех, кто погиб в Земле Звезды. Я знаю, что скоро уйду из этого мира. Но душе моей не обрести покоя – станет она печальной птицей морских берегов.
И многие услышали и запомнили его слова, и нередко – века спустя – Вайири грустным взглядом провожали чаек, летящих к западу...
…Мы сошли на берег. Клятва Изгнанников прозвучала в сером сумраке. Ломкие стебли аира отныне стали символом этой земли, Земли-у-Моря – Эс-Тэллиа. Волны разбивались о скалы – и над побережьем нависало росное марево... Травы, покрытые налетом соли, казались седыми – и седыми были волосы многих девушек и юношей, которые меньше года назад оставили Погибшие Острова. Изгнанники с радостью пошли навстречу людям, явившимся из сумрачного соснового леса. Были эти люди невысокими, стройными, хрупкими, темноволосыми и золотоглазыми. Аои – назвали они себя, и Эайир-Видящий улыбнулся – это наречие – Ах'Фойоллинн - было знакомо людям Звезды. Люди Лесных Теней – так называли себя Хозяева Леса. Вождь их сказал, что жилища для Изгнанников готовы – так повелело ему сердце. И, придя в долину среди холмов, увидели мы деревянный город – он до боли напоминал Элдайн. И мы поселились там, и Фойолли – Народом Тишины называли мы тех, кто приютил нас.
О Эс-Тэллиа, Земля-у-Моря! Ветер, поющий в ветвях высоких сосен, до сих пор звучит в моем сердце…
На третий год от падения Эллэс собрал нас Эайир-Видящий на главной площади Дайнтар – так мы назвали город, дарованный нам Народом Тишины. И Изгнанники побледнели от страха и горя, вспоминая Эллэс – но Эайир горько улыбнулся.
- Срок мой пришел, - сказал он собравшимся. – Сердце мое не смогло забыть утрату. Звезда зовет меня. Прошу – не надо пышной гробницы; пусть деньги будут потрачены на помощь старцам и сиротам. Когда я умру, положите меня в ладью, пустите ее на волю ветра и волн и подожгите – я уйду в Пламя Арты, как те, кто остался… там, – вымолвив эти слова, Эайир упал навзничь – и последний взгляд его был обращен к Звезде Мельтор.
Пламя взлетало в ночное небо. Вайири стояли на побережье, не в силах сдержать слез. Но в последней вспышке огня мы увидели – из пламени вылетела белая птица и с печальным криком устремилась на Запад…
III. Лаан Иэлли
От гибели Эллэс год третий. Начало - середина зимы.
На исходе тагонн я покинул Дайнтар. Новый аэнтар, лишь недавно принявший серебряные нити, благословил меня на прощание. Я избрал путь Странников - къон-айоли. И принял новое имя - Эллаир, Странник Звезды. Мои помыслы были отданы Звезде Мельтор, что билась над горами Эс-Тэллиа.
Долог был мой путь - по печальным равнинам, где чуть слышен шепот мертвых осенних трав, по лесам, где высокие сосны хранят тайны прошлого, через горы, где багровые камни наводят на мысль о стылой крови, и стонет ветер в расселинах.
Наконец я пришел к Лаан Иэлли, что зовется Долиной белого ириса. Меня встретила тишина. Следуя за ручьем, пришел я к отрогам освещенных заходящим солнцем гор. Я увидел у подножия одной из них, на берегу озера, деревянный дом - просторный и прочный, и искусная резьба украшала его - звезды, волны и странные птицы и цветы, которых я никогда не видел наяву. В высоком окне плясало пламя свечи.
...Дверь мне открыл высокий, стройный Элда. Изящные, но сильные руки; серые глаза, на дне которых затаилась боль; иссиня-черные волосы; тонкие бескровные губы; на бледном лице - выражение скорби и отрешенности... Одежды - черный плащ, окутывающий фигуру хозяина дома, длинный алый балахон, расшитый серебром; ремень из кожи был скреплен пряжкой в виде цветка ириса. Никаких украшений он не носил - только браслет из мориона на запястье... Голос хозяина дома был звонким и глубоким:
- Привет тебе, пришедший с северных равнин! Аои уже известили меня о вашем народе. Войди в мой дом: он открыт для всех, чьи сердца чисты. Имя мое Наурэ, твое же мне ведомо, о Эллаир, Странник Звезды! - Элда поклонился.
Я был поражен. Никак не ожидал я встретить в этих землях столь осведомленного хозяина. Да еще и эльфа! Откуда он здесь? И все же сказал:
- Благодарю за гостеприимство, Наурэ! Но ответь, откуда ты знаешь мое имя?
- Мне рассказали о тебе травы, звери и птицы, - эльф прикрыл глаза. - Нужно только услышать Песнь Арты, понять ее... Но ты, верно, голоден? - спохватился он. - Раздели со мною трапезу.
Наурэ провел меня в уютную комнату, в которой витал аромат трав. Резьба украшала стены. Приветливо сияли свечи на большом деревянном столе в центре комнаты. Я сел в мягкое кресло, а хозяин ушел. Печь была натоплена, и тепло, исходящее от нее, успокаивало и погружало в сладостную истому...
Вывел меня из мира грез голос эльфа, поставившего предо мной серебряную чашу с каким-то неведомым напитком:
- Пей, Эллаир. Это поможет снять усталость от долгого пути. - Элда повернулся и вышел из комнаты.
Жидкость слегка горчила, но сонливость покинула меня. Я стал чувствовать себя намного лучше, словно и не было месяцев пути по предзимним равнинам и лесам. Вскоре Наурэ вернулся; он принес ужин. Похлебка из грибов и трав дразнила своим ароматом, ломти хлеба приковывали взгляд, а мед был похож на расплавленное золото...
...Когда скромный, но вкусный ужин был окончен, эльф открыл мне свою историю. Я готов был вечно смотреть в его глаза.
Словно наяву видел я деревянный город, склонившиеся к воде ветви вишен, укрытую туманом чашу долины... И - его. "Уходите. Это война. Это смерть. Они убьют всех. Уходите. На восток, за горы. Там не найдут. Едва ли они станут преследовать вас. Им нужен только я. Уходите!" - и я увидел девять знаков, и девять фигур склонились перед Крылатым. У самого старшего на запястье - браслет из мориона...
- Ты был среди них?!
Наурэ невесело улыбнулся:
- Да. Я, Наурэ Гэллэн, - хранитель руны Эрат. Где остальные - не знаю. Девятая погибла у замка Хэлгор. Но мне кажется, что не все так просто с ней... - Элда умолк.
- И ты с тех пор живешь тут? А Мелькор? Говорят, он вернулся... Ты видел его?
- Да, он вернулся. Но я не желаю встретиться с ним, да и он со мной. Слишком много боли это принесет нам обоим, - эльф отвернулся к окну. - Уже давно минула полночь. Напиток мой придал тебе сил, но не пора ли готовиться ко сну?..
...Через некоторое время я лежал на печи под прогретыми шкурами, размышляя о том, с кем столкнула меня судьба.
Очевидно, эти руны дают некую силу, но какую? И не является ли одним из ее проявлений чудесный напиток, который подал мне Наурэ? И что же стало с остальными хранителями? Где ныне Крылатый?..
...Ночь прошла спокойно. Я помню, что мне снились звезды.
IV. Ортар Иэлли
От гибели Эллэс год третий. День Звезды.
Разбудили меня лучи солнца, которые пробились сквозь плющ, закрывавший окно. Одевшись, я пошел искать Наурэ. Эльф оказался в комнате, из окна которой я увидел прозрачное озеро. Элда сидел за столом, что-то записывая в книге, которая лежала перед ним. Я невольно залюбовался тем, как скользила по страницам тонкая кисть в руках Наурэ... Но эльф услышал мои шаги и отложил кисть в сторону. Обернулся ко мне:
- Я думаю, что ты не откажешься от завтрака со мною? - Элда улыбнулся. - Пойдем!
Вместе с Наурэ я вернулся в комнату, где провел ночь. Хозяин покинул меня, но вскоре вернулся. Он принес две чаши с чистейшей родниковой водой, сосуд с медом и два ломтя хлеба. Сел напротив меня. Угощение было простым, но удивительно вкусным, оно придало телу необычайную легкость.
Затем эльф предложил осмотреть окрестности его жилища.
Холодный воздух зимнего утра бодрил, по небу летели легкие облака, пели на ветру травы и тихо звенел ручей, текущий с гор. Ощущения были необыкновенно яркими. Наурэ шел рядом, он рассказывал мне о законах мироздания - я готов был слушать его вечно.
- Наурэ, говоришь - ты из Слушающих-мир. Ты колдун?.. И еще этот браслет, руна...
- Нет, Эллаир - это не колдовство. Это просто понимание законов мира, сути Арты. А руна... Пламя творения - Эрат. Боюсь, теперь, когда Круг Девяти разомкнулся, она почти бесполезна. Но кое-что может. Не знаю: ты заметил, что свечи горят, не сгорая, и гаснут только тогда, когда я захочу? Что весь вечер и всю ночь печь хранила тепло и согревала тебя? Что хлеб остывает намного медленнее обычного? И этот ручей, озеро и долина - не замерзают среди зимы? Что нет здесь места увяданию?..
...Мы сами не заметили, как очутились на вершине высокой скалы. Ровная площадка с отвесными обрывами на западе по форме походила на ладонь. В глаза било полуденное солнце. Я огляделся. Зеленый мох укрывал камни. Шумел водопад у подножия горы. Горечь утраты ожила вновь при взгляде на алый бересклет. Мы пошли к краю скалы. Наурэ сказал:
- Погляди на восток.
Я увидел, что на уступе растет сосна - искривленная ветрами, но могучая - а корни ее сплелись с корнями можжевельника... Зрелище это завораживало. Сердце пропустило удар. Я очутился прямо перед эльфом. Заговорил - умоляюще:
- Наурэ, ты мудр, ты знаешь много больше, чем любой из Вайири - поделись со мною своими знаниями, стань для меня - наставником. Научи слушать мир, - слова пришли словно откуда-то извне. - Сердце мое - в ладонях твоих, учитель.
Он обернулся. Лицо искажено болью и ужасом. Губы пересохли, вместо слов - хрипение:
- Ты... произнес слова Клятвы... которую все мы дали... Мелькору. Откуда... ты... знаешь их? - тихо застонал. - Я... должен стать... учителем?!
- Что угодно со мной делай, Наурэ. Только не гони меня. Прости - учитель!!! - уже безнадежно выкрикнул я ему в лицо.
Эльф застонал сквозь зубы:
- Сердце мое - в ладонях твоих, ученик.
Наши ладони соприкоснулись, и я чуть не потерял сознание. Радость ударила в голову. Руки мои дрожали, Наурэ - обжигали холодом.
- Эллаир, ученик мой, друг мой, - прозвучал голос Наурэ, и я едва не обезумел, - время вернуться, ибо мы едва ли поспеем домой к закату... Я помогу. Ты больше не одинок, - радостно, тепло улыбнулся Элда.
Как мы добрались обратно, я не помню. Но была - опьяняющая, сводящая с ума радость. Наурэ говорил о Мелькоре, о Клятве, о Королеве и Короле Ирисов. Слова его были исполнены светлой печали... Заходящее солнце озаряло горы, и дом эльфа вдали казался золотым. Облака окрашивали небо в золотой и багряный цвета.
Домой мы вернулись, когда угасал последний луч солнца. Вечер прошел как в тумане - не помню ничего. Но засыпая, я успел увидеть, как в небе ярко вспыхнула Звезда - то был день Элло. Пламя, бьющееся в сердце мира, поглотило еще один год, а сколько их осталось - не знает никто, кроме Крылатого...
V. Дом Наурэ
От гибели Эллэс год четвертый. День Огня.
Наурэ, мой учитель, мой друг. Чему же ты научишь меня? Что расскажешь мне? Какие тайны откроешь?..
Горит свеча, я вижу твое лицо; и Звезда сияет над горами.
- Арта живая, Эллаир. Каждое злое дело причиняет ей боль. И там, где пролилась невинная кровь, всегда растут травы печали. И полынь называют болью Арты, элхэ; а вереск - неизбывной скорбью, солльх... Но мудрец может использовать травы, которые родились из боли, для того, чтобы принести исцеление.
Твоя тонкая кисть выводит на пергаменте знаки: странные, изящные линии.
- Это руна Ллах - огонь. Говорят, на заре мира Мелькор создал из пламени удивительное, гибкое существо. Но существо это мыслило и обладало собственной волей. И Крылатый должен был уничтожить его, но не захотел. Он не убил саламандру, а превратил ее в руну. Но раз в столетие, в Ночь Колдовства, оживает огненное существо. Там, где высятся руины замка Хэлгор, видны сполохи пламени. Это пламя не может сжечь траву или покрыть копотью камень. Но если злой человек увидит танец саламандры, он сгорит заживо. Огненное существо сожжет его своей слезой. Восточный ветер развеет прах лиходея над западным морем...
Ты стоишь у сосны, ветер растрепал волосы, идет дождь, слышен гром, молнии озаряют небо.
- Уходим, Эллаир, нам нельзя тут оставаться! Это Манвэ, брат Мелькора, повелитель неба! Он ненавидит всех, кто не служит Замыслу. Он погубил моих сородичей. И его стрелы могут убить нас, если мы не найдем укрытия.
- Учитель, но можно спрятаться в лесу...
- Нет. Леса ненавистны повелителю неба, и он наверняка метнет огненное копье в нас. Надо как-то добраться до дома.
Ты сидишь у окна, перебирая струны къеллинн, и твое лицо освещено луной:
Суулэ-сооти кийтэ соронто,
Эртэ о морнэрэ,
алмэ о коирэ...
- Наурэ, о чем ты поешь?
Ответа я дождался нескоро - ты слушал, как воет ветер:
- Это песня на языке моего народа - народа, которого больше нет. Один из спасшихся, Альд, превратился в волка, чтобы спастись от Стаи Ороме. С этого времени его сознание для меня закрыто. Я не знаю, жив ли он? Но... я несколько раз видел в лесу тень с золотыми глазами. Этот волк никогда не рычал на меня - только выл. Может быть, это и есть Альд?..
- Учитель, а как ты оказался здесь, в Эс-Тэллиа? Ведь Хэлгор далеко отсюда...
- Я не помню... И не хочу помнить.
Белые псы, окружившие поляну - Стая... Прижавшиеся друг к другу в ужасе дети. Хрупкая золотоволосая девушка, в глазах - боль и ужас. Тонкие руки, раскинутые крестом. Она медленно падает на землю.
Нечеловеческий крик:
- Ориен, что они с тобой сделали!
- Наурэ, нам... не удалось укрыть детей. Уходите. А меня... уже не спасти. Прощай. Как... больно... - из горла девушки льется кровь.
- За что, учитель?! Что сделали эти дети Великим? И эта девушка, Ориен...
Ты смеешься - горько и страшно:
- Им не нужны были обманчивые легенды Валинора, им нужна была Правда. А Валар не прощают тех, кто нарушил Замысел - порождений Искажения, - так ты сказал и обернулся. Холодные, беспощадные глаза, губы искусаны до крови, лицо похоже на искаженную маску... - А я - трус!!! Предатель, и нет мне прощения! Она - хрупкая, юная, глаза, словно ясные озера - вернулась к нему - а я не смог. Будь я проклят!!!
- Наурэ, что ты такое говоришь?.. Очнись - ее уже не вернуть, детей тоже - остановись!..
Ты улыбнулся - безумно:
- Да, ты прав. А все же я никогда не сумею простить себя. Теперь ты знаешь обо мне то, в чем я сам боюсь в себе признаться. Прости, Эллаир, - сжал мою руку.
Я провел ладонью по твоим волосам - и увидел кровь среди темных прядей. Моя рука была в крови Учителя - так сильно ты впился ногтями в кожу, прежде чем пожал мне руку...
Я чуть слышно прошептал:
- Кровь твоя - моя кровь. Ты мне больше не учитель, а друг и брат. Наурэ, мэл кори.
Ты отозвался:
- Боль моя - твоя боль. Ты мне больше не ученик, а брат и друг. Эллаир, кори'м.
Мы вместе сказали:
- Сталь твоя - моя сталь.
Через минуту наши руки соединились. Смешалась в серебряном кубке кровь - моя и твоя. Казалось, что я схожу с ума...
Твой голос:
- Эллаир... Великая Тьма, что я сделал!.. Я, когда наша кровь смешалась, наделил тебя Даром Эллери. Ты теперь бессмертен, но Путь Людей не закрыт для тебя.
- Ну и что? Ведь мои чувства не изменились, - я посмотрел на тебя робко и радостно.
- А ведь сегодня день Нэйрэ.
- Огонь... Наурэ - значит, Огненный... И руна Пламени... Саламандра... - прошептал я, погружаясь в сон.
Последнее, что я помню - ослепительно ярко вспыхнула руна Эрат под лучами Луны...
Халбарад
Пеленнор. 15 марта, 3019 г. Т. Э.
Плещет вода за бортом; ветер треплет волосы. Ветер с Юга. В туманную даль плывут корабли - скорбные птицы, вестники смерти. Я вижу на севере - неясным проблеском - Минас Тирит... Белый Город из легенд моего народа.
Народа, скитающегося по землям Эриадора. Когда Король-Колдун победил, Дунэдайн отступили - чтобы спасти остатки наследия Нуменорцев. Мы ушли в сосновые леса разоренного Артэдайна. В маленькие деревни, укрытые от глаз Врага. Нас осталось так мало... Последние потомки Верных. Нас осыпают насмешками те, кто обязан нам жизнью. Но мы находим в себе силы - простить. Ибо такую клятву дали наши предки: защищать Эриадор, пока не вернется Король. Бесчисленные темные твари стремятся уничтожить даже память о прекрасном Арноре.
Арнор. Там, где город был - прорастают из пепла сожженых домов и пролитой крови Дунэдайн скорбные травы, и горечь их - напоминание о прошлом.
Так было - высокие белые стены, развевающиеся под порывами западного ветра серебристо-черные знамена, сияющие клинки и боевой клич...
Но поднялось королевство Ангмар. И явился он - ненавистный, проклятый - Король-Колдун.
Так стало - пылающий город, знамена, втоптанные в грязь, обагренные кровью скимитары Орков, радостные вопли предателей и предсмертный хрип побежденных...
Нам остались - древние клятвы, руины наших городов, серые плащи. И Звезда.
Звезда, что бьется, словно сердце, над горами Арнора, освещая погибшую страну. Она хранит Дунэдайн. И у каждого из нас - у сердца - сияют серебром лучи... Но защитит ли Звезда меня в битве с армиями Тьмы?..
...Безумный танец клинков и ветра, кличей и стонов, ярости и боли. Пеленнор. Ветер с Запада развеял тучи - но они вернутся вновь, если падет Белый Город.
Краткий миг, передышка... Вытер клинок от черной крови Орков, встретился взглядом с Арагорном.
- Вождь мой, друг и родич. Какие вести от Рохиррим?
- Пал Король Теоден, но пал и Король-Колдун.
- Да откроются ему Пути Людей. Он был великим Королем Нуменора, воином и полководцем, и не его вина, что Саурон одолел его волю. Тьма более не властна над Владыкой Девяти.
...И - снова - черная кровь, синее небо и Белый Город. Орков нельзя щадить, они неизлечимо искажены Тьмой. Это полуживотные, а не мыслящие существа. Машины смерти. Враги.
Но... Люди?!
Трое. Смуглые, в темно-багряных одеждах. Воители Харада. Они обмануты Сауроном. Нельзя их убивать. Ведь они тоже чувствуют боль.
- Уходите, и я не подниму меча против вас!
Хриплый хохот и издевательские вопли. Они намерены драться.
Сияющий клинок отсекает голову первому из южан, пронзает насквозь второго...
...Осколками сапфиров разлетается небо, льются жемчужными слезами облака, огненными искрами взрывается солнце. А потом приходит боль. Рвущие на части огненные когти вонзаются в грудь, и алая кровь течет по груди - из Звезды, расколотой ударом третьего, последнего южанина...
Голос врага:
- А, бледнолицый демон! Ты будешь умирать долго - в моих руках. Ах, тебе больно? Ничего, скоро ты узнаешь, что такое настоящая боль.
Последним усилием - из горла хлынула кровь - вонзаю харадцу в горло его собственный кинжал - и оседаю на землю.
...Часы - или века? - огненной, безумной муки. Губы запеклись, и глаза почти ослепли. Сколько еще мне осталось?
Мой Вождь, ты все-таки вернулся. Поздно.
- Халбарад, ты ранен?
- Арагорн, я... Меня уже не спасти. Прости меня, я ухожу на Неведомый Путь... Как больно.
Внезапно боль утихает, но небо становится совершенно черным. Это не Тьма. Это просто ночь. Я вижу звезды - и Звезду...
И - падаю в ночное небо.
Пеленнор. 15 марта, 3169 г. Т. Э.
Немолодой человек и юноша лет двадцати шли по широкой равнине – к скорбным курганам. Заходящее солнце окрашивало облака в алый цвет, и небо казалось залитым кровью.
- Талион, сын мой, мы пришли. Здесь похоронены те, кто пал в великой битве. Отец нашего Короля бился против полчищ Врага – и победил. Но цена победы была велика.
- Даэргил, ты говорил, что Дуилин, мой прапрадед, погиб здесь…
- Да, Талион. И он, и многие другие. И говорят, что там, где умирали герои, из крови их проросла полынь – трава скорби. И сейчас растет. И шепчет во мраке вереск на курганах – это души убитых взывают к живым: помните, война не должна повториться! Но… что с тобой?!
Старик к Талиону, который медленно оседает на землю. Но тот сразу выпрямляется – серо-стальные глаза с обморочной чернотой зрачков, на лице – смесь ужаса и боли. Голос – неестественно ровный, безумная улыбка на губах:
- Отец, я видел… тьма на Востоке, пламя, дым. И – он. Высокий, темноволосый и сероглазый, а на груди – Звезда.
- Сын мой, это он… родич и ближайший друг Энвинъатара. Халбарад. Воитель сумрачного Севера. Это курган, в котором он погребен.
- Халбарад. Я слышал о нем. Даже видел его правнука – он приезжал из Арнора, чтобы получить у Короля Элдариона благословение на свадьбу. Оставь меня, отец – я вернусь в Осгилиат поздней ночью…
Старик ушел в туманы на востоке, а Талион остался у кургана, закрыв глаза - прислушиваясь к шепоту трав...
...Прекрасное скорбное лицо, глаза – словно мерцающие звезды. Темные волосы развеваются на ветру. Чуть слышен голос – словно шепот ковыля у берегов Андуина:
- Талион, ты знаешь, почему я явился тебе?
- Нет, не... Понял – как я мог забыть? 15 марта. Ты погиб в этот день.
- Да. Ты прав. И только в этот день я могу явиться людям.
- Скажи, Халбарад – ты знаешь: умирать – больно?
- Да. Я сходил с ума от боли – но больше всего боялся умереть без него… Без Арагорна. Но он пришел. И ушла боль. Я увидел небо и звезды – сияющие так ярко, как никогда прежде. И – одну Звезду... И душа моя слезой упала в раскрытые ладони Скорбной Ночи.
- Прости. Ты погиб, но… ты не забыт. И Север возродился. Как жаль, что ты этого не увидел!
- Я бы не хотел это увидеть, Талион. Это было бы слишком больно. И каждую ночь предо мною вставали бы тени Форнендила, Гилминаса, Линдориона, Киларана и всех, кому не суждено было увидеть новый мир – мир без Короля-Колдуна… и Саурона.
- Да, Саурон повержен давным-давно, а обитель Назгул уничтожена еще при Арагорне.
- Рад узнать об этом… О, сколько боли причинил несчастный, обманутый, но в прошлом великий король потомкам своего народа! Арнорцы говорили: «Холодна чужая земля»* - и это истина, ибо Рудаур стал местом страха и боли. Но мы оставались там. Безнадежно, отчаянно обороняя Эриадор от врагов. Но Звезда позвала в дорогу – и мы ушли на юг. Я знал, что не вернусь – и не печалился. Ибо, если бы Саурон победил, Арнор-под-Тенью уже не был бы той землей, которую я любил. Землей прозрачных ручьев и высоких сосен, серых скал и затаенной Памяти… Землей, которая оплачена нашей кровью. Но скоро рассвет… Прощай, Талион. Или – ты придешь сюда следующей весной?..
- До встречи, Халбарад… Я вернусь, обещаю.
В Осгилиат Талион вернулся лишь утром, и был он непривычно серьезен. Он поведал Даэргилу свою историю. Отец был потрясен. А Талион понял, что у него есть Дар Видящего…
И каждую весну, до самой смерти своей, приходил он к скорбному кургану и застывал, словно изваяние… Слушал шепот трав, - говорили люди, ибо Талион был искусным целителем. А на самом деле он внимал речам того, кто некогда отдал жизнь ради падения Тьмы, омрачившей ясное небо Арнора…
Эарнур. Ложь золотой легенды
(2050 год Третьей Эпохи)
Прозрачный, словно лед Хэлкараксэ, лунный свет окутывает стены Тай-арн Эрн. Люди Гондора не приходят сюда - в странную землю, где холодные далекие звезды тонут в тумане, текущем с бесснежных гор. Лишь темный холодный поток под белокаменным мостом бежит - вечно, не остановиться водам его, пока на страже стоят Девять воителей и королей. Ослепительно ярко сияет Звезда над главной башней, в темном небе. И ломкие белые цветы растут на скорбном лугу - эленнор.
Крепость... Дочь Луны, ожившее воспоминание о чем-то далеком, несбывшемся, утраченном. Память и Скорбь - живы в сердцах. Высокие стены из белого камня, изящная арка ворот, странные статуи, исполненные величия, хрупкие мосты... Странное чувство - горечь и покой...
Но Эарнуру некогда прислушиваться к тому, что происходит в его душе. Он знает - враг должен быть уничтожен. Ломаются под его сапогами хрупкие эленнор, и алая жидкость - словно кровь - выступает из них...
Он ударом руки распахивает ворота. Так тихо... Никаких следов врага. Лунный город встречает Эарнура тихим, скорбным молчанием. Он невольно опускает глаза - и вздрагивает. Его сапоги окрашены кровью. Но нет - это всего лишь та жидкость, что текла из погибших белых цветов.
- Проклятый Король, что вызывал меня на бой, где ты?!.. Подлый трус, ты готовишь ловушку?
- Нет, - отзывается в сознании Эарнура холодный и горький голос, - не здесь будет наша встреча. Иди к Сердцу Храма, к Черному Камню. Там ты увидишь меня.
Храм... Уходящие ввысь колонны, покрытые странными узорами - летящие драконы, огненные цветы, крылатые клинки... И - Песнь. Уносящаяся ввысь и опускающаяся в бездны океана, скорбная и величественная.
Сердце Храма. Огромный черный камень, в котором вспыхивают и угасают кроваво-алые сполохи.
И - он.
Седую голову венчает серебряная корона с единственной жемчужиной. Изящные и благородные черты сурового лица. Глаза - серые, словно море, охваченное штормом - и такая боль в них, что Эарнуру становится не по себе.
- Ты пришел, Эарнур, - ни насмешки, ни злобы нет в голосе Короля-Чародея, лишь безмерная скорбь и сочувствие.
- Да, я пришел, чтобы убить тебя! Предатель нашего народа, тварь, уничтожившая Арнор, ненавижу тебя, ненавижу! О, как я желаю твоей смерти - чтобы почувствовал боль уничтоженных твоими орками моих рыцарей!..
- Орки долины Гураз-Йаргхар никогда не подчинялись мне. Это они, по приказу своего вождя, атаковали твой отряд - и все полегли. Ты же потерял лишь два десятка воинов.
- Урод, долго ли ты будешь пытаться отвлечь мое внимание?! Начнем же поединок! - Эарнур срывается на крик.
...Словно из лучей луны сотворенный клинок - никто в Гондоре не в силах создать подобного - нацелен острием в сумрачные своды зала - и Эарнур отшатывается, вспомнив знамя Ангмара - в грязи и крови. И в то же мгновение взлетает вверх светлый меч Короля Гондора. И начинается бешеная пляска стали, о которой молчат предания.
...Эарнур пропускает удар - и светлый клинок разлетается надвое, а сам Король, раненный тяжело, падает на колени перед Назгул.
- Ты... убьешь меня... но я стану живой легендой, как Финголфин! - сквозь зубы хрипит Эарнур.
Спокойный и холодный голос Короля Назгул:
- Вспомни, как твои воины выжигали дотла мирные земли Ангэллемар; вспомни, как вспарывали животы беременным женщинам и разрезали детей на куски, а головы их бросали собакам. Вспомни охваченный огнем Карн Дум и костры с живыми дровами - людьми - на вершине Башни Орла. Но ты умрешь быстро. Я прощаю тебя.
И последнее, что успел увидеть Эарнур - жалость и презрение в глазах Короля-Чародея. Он закричал - от бешенства, безумного прозрения - что враг оказался прав.
И лунный клинок пронзил его сердце.
... Потом, годы спустя, в гондорской хронике появятся слова: "и долго мучили его в темницах Моргула". Это была ложь.
Мелькор и Звезда (сказка)
Он шел по просторам юной Арты, и плащ, словно черные крылья, реял за его спиной, и прохладный ласковый ветер овевал его. И шли за ним те, что выбрали Путь, те, кого нарек он - народом своим. И пришли они к берегу моря - тихи и прозрачны были воды его, и пел странную песню прибой; и они полюбили музыку моря.
И пала с неба звезда - жемчужиной в бездну вод, и спросили Дети Сумерек: "Учитель, что это? Эта звезда вернется назад?" И он рассказал им сказку - сплетая музыку созвучий и слов, знаков и живой памяти, любви и радости Познания... Сказку о море, что застывает на долгие месяцы, потому что в него в свой срок падает звезда - холодней, чем лед, и замерзает море. Но звезда возвращается в небо - и согревается море, и реют над ним белокрылые птицы... А имя той звезде - Ледяное Сердце, Хэлкар, и море зовется так же, ведь зимой на его дне спит ледяная звезда. И дивились Дети Сумерек мудрости Учителя своего, и прониклись почтением к нему... А он рассмеялся - беззаботно, как мальчишка, и темные волосы его разметались на ветру... "Есть много вещей намного более странных и непонятных, - сказал он, - да я и сам не знаю всего..."
С тех пор народ Странников полюбил сказки, и среди них всегда было много сказителей, и были они в почете... пока не пришел конец народу Эллери Ахэ. Но Люди Звезды помнили эту сказку, и было у них поверье: каждый раз, когда Звезда падает в море, их Учитель, изгнанный за Грань мира, на миг получает передышку - останавливается кровь, текущая из шрамов и зрячих глазниц, прекращают жечь его руки раскаленное железо и впиваться в шею ошейник-корона... И говорили они: с каждым падением Звезды близится час возвращения Крылатого и соединения Девяти Рун...
Люди Заката смеялись - пустая легенда... Забытый сон, несуществующая тайна...
Они ошибались.
Чаша полна золотым вином - звездная ночь над равниной. Луна светит. Оживает память - об исчезнувшей под волнами кровавой лавы и черного пепла земле - Эллэс. Были - хрустальные весны в чаше Его ладоней. Песнь - алмэ о коирэ. Сладкий мед в чаше моей...
Чашу допью - а в ней - мед мешается с горьким льдом - не возвратиться тебе из глубин, о Эллэс! Соленый лед на губах -
вино - и чувство вины. Нет, они не ушли - постигла их кара.
Но тот, кто прав, может ли быть - жестоким? Крылья твоих парусов окрашены кровью заката - Эллэс...
Ушло уже имя прекрасной звезды из преданий народа Эллири - навеки. Но светлый Венец у северных гор хранит Средиземье, край позабытый, пока не угасла Звезда. О Крылатый! Глаза твои - звезды, Тьма - крыльями стала тебе. О Хранитель народа Эллири! Мы помним тебя - у сумрачных скал, где ветер вечно в высоких соснах поет...
Хроники Странника (начаты осенью-зимой 2016, как форумная словеска. Не окончены)
Пролог
Всегда ли воители Тьмы несут горе, смерть и разрушения? Всегда ли воители Света благородны, милосердны и сострадательны?
На оба вопроса отвечу - нет.
Воители Света и Тьмы - никогда не смогут понять друг друга; разные Пути выбрали они. Но, сами того не ведая, служат они цели Творца - сохранить Равновесие.
Разные судьбы уготованы им Великими: воителям Света - пить золотой мед в земле Валар, где алмазная пыль сияет мириадами звезд, и льет свет чисто-белое небо; воителям Тьмы - втоптанное в грязь знамя, кровь на каменных плитах, железные оковы, раскаленные распятья - черными звездами на сияющей скале; и Путь - словно льдисто мерцающий клинок из звездной стали.
Какие летописи откроют истину? Те, что бережно хранятся в Высоком Зале Форменоса; или иные - тайные - запретные в Землях Запада, которые хранит Народ Звезды?
Кто прав - воители Тьмы или воины Света?
Великий Манве, увенчанный золотым венцом, или Проклятый Отступник?
Я не знаю ответа; но клянусь смотреть своими глазами.
С этими словами я, Эллаир, Къон-айоли, последний из Эллири, беру перо и начинаю...
I. Эллэс
Годы от Пробуждения Квенди 852-872.
Солнце светит сквозь листву, озаряя холмы на западе; искрится водопад; чуть колышется ковыль, внимая ветру. Туман ползет со стороны леса; звенят струны лютни, словно перекликаясь с песнею соловья, укрывшегося в роще на дальнем склоне холма. Высокие горы, поросшие соснами, неясно вырисовываются вдали; шумит море - и гребни волн разбиваются о черные скалы, а в небе сияет Звезда...
Эллэс - Земля Звезды. Так было.
Плодородные поля, золотистые колосья. Деревья клонятся к земле под тяжестью плодов. Деревянный город, нагретый солнцем; резьба на стенах - словно неясные картины - былого? грядущего? или того, что не случится никогда? Смутно виднеются в сумерках высокие башни. Огни приветливо сияют в окнах высокого жилища на холме - дома аэнтар. Закатный ветер разевает над башней Настари черное знамя, на котором изображен дракон под венцом из восьми звезд...
Элдайн - Город Звезды. Я помню.
Высокий человек в синих одеждах - аэнтар: голубые глаза; на золотистых волосах - венец из серебряных стеблей къелла; и ожерелье на его груди - из множества жемчужин и единственного камня соот-сэйор. Эайир-Видящий. В его голосе звучит тревога:
- Много ночей подряд одно видение посещало меня. Видел я человека в одеждах Тьмы, и показался он мне - Тем, Кто Приходил; и светлыми, как звезды, были глаза его, но седыми - волосы его, и печать скорби была на лице его. И говорил он мне - уходи и уводи народ свой, ибо земля твоя обречена погибнуть.
И склоняют головы Настари; рыдают женщины, отводят глаза мужчины; вздыхают старики...
Многие ушли - юноши, которые желали увидеть Покинутые Земли; девушки, которым наскучил тихий зеленый остров; зрелые мужи, понимавшие, что их мудрость и опыт пригодятся на первых порах - едва ли Эндорэ примет Эллири с радостью. Но многие остались: старики, желавшие умереть в Земле Звезды; супруги, для которых не было жизни без Эллэс; дети, которым едва ли пошло бы на пользу длительное морское странствие.
Белые корабли уносят нас из Эллэс. Но - что это? - пламя рвется в небо, горы рушатся, и лава заливает склоны холмов; пар поднимается там, где текла река; черный пепел скрывает солнце. Видны лишь белые прибрежные скалы, на них люди - не желавшие уйти - простирают руки к небу, умоляя стихию пощадить их. Но вал огня захлестывает побережье...
На корабле - безмолвие; ни рыданий, ни криков - лишь руки, простертые к Западу жестом проклятья. Слезы стекают по бледным лицам, и пепел погребальным саваном укрывает волосы. И паруса из белых стали серыми.
Но вот тихий голос менестреля разрывает страшное молчание:
О Эллэс,
были белыми крылья твоих кораблей,
но ныне
серый пепел осыпал их,
и слезам
холодный ли ветер причиной...
Облако пепла пронзает звездный луч, и ветер гонит прочь облака. Но небо багровеет, словно кровь; и, словно сердце, бьется в агонии Звезда Мельтор.
Эллири - Люди Звезды. Вас больше нет. Остались лишь Вайири - Изгнанники.
Я не забуду тех, кто остался в Эллэс. И не прощу тех, кто уничтожил Землю Звезды.
II. Эс-Тэллиа
Тяжек был путь, но наши корабли вела Звезда, вставшая из черного пепла… Море, прежде спокойное, бушевало, и сумрачное небо грозило нам бедой. Порой восточный ветер приносил багровые тучи, и шли ледяные дожди – словно само небо оплакивало Эллэс. Туман, пришедший с запада, скрыл от нас погибшую землю – и название ее многие позабыли вскоре; но не ее саму. В душах Изгнанников жила память.
А потом... Потом мы увидели черные скалы, покрытые налетом соли, и белые птицы, оглашая воздух криками, поднялись в небо. И сказал тогда Эайир-Видящий:
- Это души тех, кто погиб в Земле Звезды. Я знаю, что скоро уйду из этого мира. Но душе моей не обрести покоя – станет она печальной птицей морских берегов.
И многие услышали и запомнили его слова, и нередко – века спустя – Вайири грустным взглядом провожали чаек, летящих к западу...
…Мы сошли на берег. Клятва Изгнанников прозвучала в сером сумраке. Ломкие стебли аира отныне стали символом этой земли, Земли-у-Моря – Эс-Тэллиа. Волны разбивались о скалы – и над побережьем нависало росное марево... Травы, покрытые налетом соли, казались седыми – и седыми были волосы многих девушек и юношей, которые меньше года назад оставили Погибшие Острова. Изгнанники с радостью пошли навстречу людям, явившимся из сумрачного соснового леса. Были эти люди невысокими, стройными, хрупкими, темноволосыми и золотоглазыми. Аои – назвали они себя, и Эайир-Видящий улыбнулся – это наречие – Ах'Фойоллинн - было знакомо людям Звезды. Люди Лесных Теней – так называли себя Хозяева Леса. Вождь их сказал, что жилища для Изгнанников готовы – так повелело ему сердце. И, придя в долину среди холмов, увидели мы деревянный город – он до боли напоминал Элдайн. И мы поселились там, и Фойолли – Народом Тишины называли мы тех, кто приютил нас.
О Эс-Тэллиа, Земля-у-Моря! Ветер, поющий в ветвях высоких сосен, до сих пор звучит в моем сердце…
На третий год от падения Эллэс собрал нас Эайир-Видящий на главной площади Дайнтар – так мы назвали город, дарованный нам Народом Тишины. И Изгнанники побледнели от страха и горя, вспоминая Эллэс – но Эайир горько улыбнулся.
- Срок мой пришел, - сказал он собравшимся. – Сердце мое не смогло забыть утрату. Звезда зовет меня. Прошу – не надо пышной гробницы; пусть деньги будут потрачены на помощь старцам и сиротам. Когда я умру, положите меня в ладью, пустите ее на волю ветра и волн и подожгите – я уйду в Пламя Арты, как те, кто остался… там, – вымолвив эти слова, Эайир упал навзничь – и последний взгляд его был обращен к Звезде Мельтор.
Пламя взлетало в ночное небо. Вайири стояли на побережье, не в силах сдержать слез. Но в последней вспышке огня мы увидели – из пламени вылетела белая птица и с печальным криком устремилась на Запад…
III. Лаан Иэлли
На исходе тагонн я покинул Дайнтар. Новый аэнтар, лишь недавно принявший серебряные нити, благословил меня на прощание. Я избрал путь Странников - къон-айоли. И принял новое имя - Эллаир, Странник Звезды. Мои помыслы были отданы Звезде Мельтор, что билась над горами Эс-Тэллиа.
Долог был мой путь - по печальным равнинам, где чуть слышен шепот мертвых осенних трав, по лесам, где высокие сосны хранят тайны прошлого, через горы, где багровые камни наводят на мысль о стылой крови, и стонет ветер в расселинах.
Наконец я пришел к Лаан Иэлли, что зовется Долиной белого ириса. Меня встретила тишина. Следуя за ручьем, пришел я к отрогам освещенных заходящим солнцем гор. Я увидел у подножия одной из них, на берегу озера, деревянный дом - просторный и прочный, и искусная резьба украшала его - звезды, волны и странные птицы и цветы, которых я никогда не видел наяву. В высоком окне плясало пламя свечи.
...Дверь мне открыл высокий, стройный Элда. Изящные, но сильные руки; серые глаза, на дне которых затаилась боль; иссиня-черные волосы; тонкие бескровные губы; на бледном лице - выражение скорби и отрешенности... Одежды - черный плащ, окутывающий фигуру хозяина дома, длинный алый балахон, расшитый серебром; ремень из кожи был скреплен пряжкой в виде цветка ириса. Никаких украшений он не носил - только браслет из мориона на запястье... Голос хозяина дома был звонким и глубоким:
- Привет тебе, пришедший с северных равнин! Аои уже известили меня о вашем народе. Войди в мой дом: он открыт для всех, чьи сердца чисты. Имя мое Наурэ, твое же мне ведомо, о Эллаир, Странник Звезды! - Элда поклонился.
Я был поражен. Никак не ожидал я встретить в этих землях столь осведомленного хозяина. Да еще и эльфа! Откуда он здесь? И все же сказал:
- Благодарю за гостеприимство, Наурэ! Но ответь, откуда ты знаешь мое имя?
- Мне рассказали о тебе травы, звери и птицы, - эльф прикрыл глаза. - Нужно только услышать Песнь Арты, понять ее... Но ты, верно, голоден? - спохватился он. - Раздели со мною трапезу.
Наурэ провел меня в уютную комнату, в которой витал аромат трав. Резьба украшала стены. Приветливо сияли свечи на большом деревянном столе в центре комнаты. Я сел в мягкое кресло, а хозяин ушел. Печь была натоплена, и тепло, исходящее от нее, успокаивало и погружало в сладостную истому...
Вывел меня из мира грез голос эльфа, поставившего предо мной серебряную чашу с каким-то неведомым напитком:
- Пей, Эллаир. Это поможет снять усталость от долгого пути. - Элда повернулся и вышел из комнаты.
Жидкость слегка горчила, но сонливость покинула меня. Я стал чувствовать себя намного лучше, словно и не было месяцев пути по предзимним равнинам и лесам. Вскоре Наурэ вернулся; он принес ужин. Похлебка из грибов и трав дразнила своим ароматом, ломти хлеба приковывали взгляд, а мед был похож на расплавленное золото...
...Когда скромный, но вкусный ужин был окончен, эльф открыл мне свою историю. Я готов был вечно смотреть в его глаза.
Словно наяву видел я деревянный город, склонившиеся к воде ветви вишен, укрытую туманом чашу долины... И - его. "Уходите. Это война. Это смерть. Они убьют всех. Уходите. На восток, за горы. Там не найдут. Едва ли они станут преследовать вас. Им нужен только я. Уходите!" - и я увидел девять знаков, и девять фигур склонились перед Крылатым. У самого старшего на запястье - браслет из мориона...
- Ты был среди них?!
Наурэ невесело улыбнулся:
- Да. Я, Наурэ Гэллэн, - хранитель руны Эрат. Где остальные - не знаю. Девятая погибла у замка Хэлгор. Но мне кажется, что не все так просто с ней... - Элда умолк.
- И ты с тех пор живешь тут? А Мелькор? Говорят, он вернулся... Ты видел его?
- Да, он вернулся. Но я не желаю встретиться с ним, да и он со мной. Слишком много боли это принесет нам обоим, - эльф отвернулся к окну. - Уже давно минула полночь. Напиток мой придал тебе сил, но не пора ли готовиться ко сну?..
...Через некоторое время я лежал на печи под прогретыми шкурами, размышляя о том, с кем столкнула меня судьба.
Очевидно, эти руны дают некую силу, но какую? И не является ли одним из ее проявлений чудесный напиток, который подал мне Наурэ? И что же стало с остальными хранителями? Где ныне Крылатый?..
...Ночь прошла спокойно. Я помню, что мне снились звезды.
IV. Ортар Иэлли
Разбудили меня лучи солнца, которые пробились сквозь плющ, закрывавший окно. Одевшись, я пошел искать Наурэ. Эльф оказался в комнате, из окна которой я увидел прозрачное озеро. Элда сидел за столом, что-то записывая в книге, которая лежала перед ним. Я невольно залюбовался тем, как скользила по страницам тонкая кисть в руках Наурэ... Но эльф услышал мои шаги и отложил кисть в сторону. Обернулся ко мне:
- Я думаю, что ты не откажешься от завтрака со мною? - Элда улыбнулся. - Пойдем!
Вместе с Наурэ я вернулся в комнату, где провел ночь. Хозяин покинул меня, но вскоре вернулся. Он принес две чаши с чистейшей родниковой водой, сосуд с медом и два ломтя хлеба. Сел напротив меня. Угощение было простым, но удивительно вкусным, оно придало телу необычайную легкость.
Затем эльф предложил осмотреть окрестности его жилища.
Холодный воздух зимнего утра бодрил, по небу летели легкие облака, пели на ветру травы и тихо звенел ручей, текущий с гор. Ощущения были необыкновенно яркими. Наурэ шел рядом, он рассказывал мне о законах мироздания - я готов был слушать его вечно.
- Наурэ, говоришь - ты из Слушающих-мир. Ты колдун?.. И еще этот браслет, руна...
- Нет, Эллаир - это не колдовство. Это просто понимание законов мира, сути Арты. А руна... Пламя творения - Эрат. Боюсь, теперь, когда Круг Девяти разомкнулся, она почти бесполезна. Но кое-что может. Не знаю: ты заметил, что свечи горят, не сгорая, и гаснут только тогда, когда я захочу? Что весь вечер и всю ночь печь хранила тепло и согревала тебя? Что хлеб остывает намного медленнее обычного? И этот ручей, озеро и долина - не замерзают среди зимы? Что нет здесь места увяданию?..
...Мы сами не заметили, как очутились на вершине высокой скалы. Ровная площадка с отвесными обрывами на западе по форме походила на ладонь. В глаза било полуденное солнце. Я огляделся. Зеленый мох укрывал камни. Шумел водопад у подножия горы. Горечь утраты ожила вновь при взгляде на алый бересклет. Мы пошли к краю скалы. Наурэ сказал:
- Погляди на восток.
Я увидел, что на уступе растет сосна - искривленная ветрами, но могучая - а корни ее сплелись с корнями можжевельника... Зрелище это завораживало. Сердце пропустило удар. Я очутился прямо перед эльфом. Заговорил - умоляюще:
- Наурэ, ты мудр, ты знаешь много больше, чем любой из Вайири - поделись со мною своими знаниями, стань для меня - наставником. Научи слушать мир, - слова пришли словно откуда-то извне. - Сердце мое - в ладонях твоих, учитель.
Он обернулся. Лицо искажено болью и ужасом. Губы пересохли, вместо слов - хрипение:
- Ты... произнес слова Клятвы... которую все мы дали... Мелькору. Откуда... ты... знаешь их? - тихо застонал. - Я... должен стать... учителем?!
- Что угодно со мной делай, Наурэ. Только не гони меня. Прости - учитель!!! - уже безнадежно выкрикнул я ему в лицо.
Эльф застонал сквозь зубы:
- Сердце мое - в ладонях твоих, ученик.
Наши ладони соприкоснулись, и я чуть не потерял сознание. Радость ударила в голову. Руки мои дрожали, Наурэ - обжигали холодом.
- Эллаир, ученик мой, друг мой, - прозвучал голос Наурэ, и я едва не обезумел, - время вернуться, ибо мы едва ли поспеем домой к закату... Я помогу. Ты больше не одинок, - радостно, тепло улыбнулся Элда.
Как мы добрались обратно, я не помню. Но была - опьяняющая, сводящая с ума радость. Наурэ говорил о Мелькоре, о Клятве, о Королеве и Короле Ирисов. Слова его были исполнены светлой печали... Заходящее солнце озаряло горы, и дом эльфа вдали казался золотым. Облака окрашивали небо в золотой и багряный цвета.
Домой мы вернулись, когда угасал последний луч солнца. Вечер прошел как в тумане - не помню ничего. Но засыпая, я успел увидеть, как в небе ярко вспыхнула Звезда - то был день Элло. Пламя, бьющееся в сердце мира, поглотило еще один год, а сколько их осталось - не знает никто, кроме Крылатого...
V. Дом Наурэ
Наурэ, мой учитель, мой друг. Чему же ты научишь меня? Что расскажешь мне? Какие тайны откроешь?..
Горит свеча, я вижу твое лицо; и Звезда сияет над горами.
- Арта живая, Эллаир. Каждое злое дело причиняет ей боль. И там, где пролилась невинная кровь, всегда растут травы печали. И полынь называют болью Арты, элхэ; а вереск - неизбывной скорбью, солльх... Но мудрец может использовать травы, которые родились из боли, для того, чтобы принести исцеление.
Твоя тонкая кисть выводит на пергаменте знаки: странные, изящные линии.
- Это руна Ллах - огонь. Говорят, на заре мира Мелькор создал из пламени удивительное, гибкое существо. Но существо это мыслило и обладало собственной волей. И Крылатый должен был уничтожить его, но не захотел. Он не убил саламандру, а превратил ее в руну. Но раз в столетие, в Ночь Колдовства, оживает огненное существо. Там, где высятся руины замка Хэлгор, видны сполохи пламени. Это пламя не может сжечь траву или покрыть копотью камень. Но если злой человек увидит танец саламандры, он сгорит заживо. Огненное существо сожжет его своей слезой. Восточный ветер развеет прах лиходея над западным морем...
Ты стоишь у сосны, ветер растрепал волосы, идет дождь, слышен гром, молнии озаряют небо.
- Уходим, Эллаир, нам нельзя тут оставаться! Это Манвэ, брат Мелькора, повелитель неба! Он ненавидит всех, кто не служит Замыслу. Он погубил моих сородичей. И его стрелы могут убить нас, если мы не найдем укрытия.
- Учитель, но можно спрятаться в лесу...
- Нет. Леса ненавистны повелителю неба, и он наверняка метнет огненное копье в нас. Надо как-то добраться до дома.
Ты сидишь у окна, перебирая струны къеллинн, и твое лицо освещено луной:
Суулэ-сооти кийтэ соронто,
Эртэ о морнэрэ,
алмэ о коирэ...
- Наурэ, о чем ты поешь?
Ответа я дождался нескоро - ты слушал, как воет ветер:
- Это песня на языке моего народа - народа, которого больше нет. Один из спасшихся, Альд, превратился в волка, чтобы спастись от Стаи Ороме. С этого времени его сознание для меня закрыто. Я не знаю, жив ли он? Но... я несколько раз видел в лесу тень с золотыми глазами. Этот волк никогда не рычал на меня - только выл. Может быть, это и есть Альд?..
- Учитель, а как ты оказался здесь, в Эс-Тэллиа? Ведь Хэлгор далеко отсюда...
- Я не помню... И не хочу помнить.
Белые псы, окружившие поляну - Стая... Прижавшиеся друг к другу в ужасе дети. Хрупкая золотоволосая девушка, в глазах - боль и ужас. Тонкие руки, раскинутые крестом. Она медленно падает на землю.
Нечеловеческий крик:
- Ориен, что они с тобой сделали!
- Наурэ, нам... не удалось укрыть детей. Уходите. А меня... уже не спасти. Прощай. Как... больно... - из горла девушки льется кровь.
- За что, учитель?! Что сделали эти дети Великим? И эта девушка, Ориен...
Ты смеешься - горько и страшно:
- Им не нужны были обманчивые легенды Валинора, им нужна была Правда. А Валар не прощают тех, кто нарушил Замысел - порождений Искажения, - так ты сказал и обернулся. Холодные, беспощадные глаза, губы искусаны до крови, лицо похоже на искаженную маску... - А я - трус!!! Предатель, и нет мне прощения! Она - хрупкая, юная, глаза, словно ясные озера - вернулась к нему - а я не смог. Будь я проклят!!!
- Наурэ, что ты такое говоришь?.. Очнись - ее уже не вернуть, детей тоже - остановись!..
Ты улыбнулся - безумно:
- Да, ты прав. А все же я никогда не сумею простить себя. Теперь ты знаешь обо мне то, в чем я сам боюсь в себе признаться. Прости, Эллаир, - сжал мою руку.
Я провел ладонью по твоим волосам - и увидел кровь среди темных прядей. Моя рука была в крови Учителя - так сильно ты впился ногтями в кожу, прежде чем пожал мне руку...
Я чуть слышно прошептал:
- Кровь твоя - моя кровь. Ты мне больше не учитель, а друг и брат. Наурэ, мэл кори.
Ты отозвался:
- Боль моя - твоя боль. Ты мне больше не ученик, а брат и друг. Эллаир, кори'м.
Мы вместе сказали:
- Сталь твоя - моя сталь.
Через минуту наши руки соединились. Смешалась в серебряном кубке кровь - моя и твоя. Казалось, что я схожу с ума...
Твой голос:
- Эллаир... Великая Тьма, что я сделал!.. Я, когда наша кровь смешалась, наделил тебя Даром Эллери. Ты теперь бессмертен, но Путь Людей не закрыт для тебя.
- Ну и что? Ведь мои чувства не изменились, - я посмотрел на тебя робко и радостно.
- А ведь сегодня день Нэйрэ.
- Огонь... Наурэ - значит, Огненный... И руна Пламени... Саламандра... - прошептал я, погружаясь в сон.
Последнее, что я помню - ослепительно ярко вспыхнула руна Эрат под лучами Луны...
Халбарад
Пеленнор. 15 марта, 3019 г. Т. Э.
Плещет вода за бортом; ветер треплет волосы. Ветер с Юга. В туманную даль плывут корабли - скорбные птицы, вестники смерти. Я вижу на севере - неясным проблеском - Минас Тирит... Белый Город из легенд моего народа.
Народа, скитающегося по землям Эриадора. Когда Король-Колдун победил, Дунэдайн отступили - чтобы спасти остатки наследия Нуменорцев. Мы ушли в сосновые леса разоренного Артэдайна. В маленькие деревни, укрытые от глаз Врага. Нас осталось так мало... Последние потомки Верных. Нас осыпают насмешками те, кто обязан нам жизнью. Но мы находим в себе силы - простить. Ибо такую клятву дали наши предки: защищать Эриадор, пока не вернется Король. Бесчисленные темные твари стремятся уничтожить даже память о прекрасном Арноре.
Арнор. Там, где город был - прорастают из пепла сожженых домов и пролитой крови Дунэдайн скорбные травы, и горечь их - напоминание о прошлом.
Так было - высокие белые стены, развевающиеся под порывами западного ветра серебристо-черные знамена, сияющие клинки и боевой клич...
Но поднялось королевство Ангмар. И явился он - ненавистный, проклятый - Король-Колдун.
Так стало - пылающий город, знамена, втоптанные в грязь, обагренные кровью скимитары Орков, радостные вопли предателей и предсмертный хрип побежденных...
Нам остались - древние клятвы, руины наших городов, серые плащи. И Звезда.
Звезда, что бьется, словно сердце, над горами Арнора, освещая погибшую страну. Она хранит Дунэдайн. И у каждого из нас - у сердца - сияют серебром лучи... Но защитит ли Звезда меня в битве с армиями Тьмы?..
...Безумный танец клинков и ветра, кличей и стонов, ярости и боли. Пеленнор. Ветер с Запада развеял тучи - но они вернутся вновь, если падет Белый Город.
Краткий миг, передышка... Вытер клинок от черной крови Орков, встретился взглядом с Арагорном.
- Вождь мой, друг и родич. Какие вести от Рохиррим?
- Пал Король Теоден, но пал и Король-Колдун.
- Да откроются ему Пути Людей. Он был великим Королем Нуменора, воином и полководцем, и не его вина, что Саурон одолел его волю. Тьма более не властна над Владыкой Девяти.
...И - снова - черная кровь, синее небо и Белый Город. Орков нельзя щадить, они неизлечимо искажены Тьмой. Это полуживотные, а не мыслящие существа. Машины смерти. Враги.
Но... Люди?!
Трое. Смуглые, в темно-багряных одеждах. Воители Харада. Они обмануты Сауроном. Нельзя их убивать. Ведь они тоже чувствуют боль.
- Уходите, и я не подниму меча против вас!
Хриплый хохот и издевательские вопли. Они намерены драться.
Сияющий клинок отсекает голову первому из южан, пронзает насквозь второго...
...Осколками сапфиров разлетается небо, льются жемчужными слезами облака, огненными искрами взрывается солнце. А потом приходит боль. Рвущие на части огненные когти вонзаются в грудь, и алая кровь течет по груди - из Звезды, расколотой ударом третьего, последнего южанина...
Голос врага:
- А, бледнолицый демон! Ты будешь умирать долго - в моих руках. Ах, тебе больно? Ничего, скоро ты узнаешь, что такое настоящая боль.
Последним усилием - из горла хлынула кровь - вонзаю харадцу в горло его собственный кинжал - и оседаю на землю.
...Часы - или века? - огненной, безумной муки. Губы запеклись, и глаза почти ослепли. Сколько еще мне осталось?
Мой Вождь, ты все-таки вернулся. Поздно.
- Халбарад, ты ранен?
- Арагорн, я... Меня уже не спасти. Прости меня, я ухожу на Неведомый Путь... Как больно.
Внезапно боль утихает, но небо становится совершенно черным. Это не Тьма. Это просто ночь. Я вижу звезды - и Звезду...
И - падаю в ночное небо.
Пеленнор. 15 марта, 3169 г. Т. Э.
Немолодой человек и юноша лет двадцати шли по широкой равнине – к скорбным курганам. Заходящее солнце окрашивало облака в алый цвет, и небо казалось залитым кровью.
- Талион, сын мой, мы пришли. Здесь похоронены те, кто пал в великой битве. Отец нашего Короля бился против полчищ Врага – и победил. Но цена победы была велика.
- Даэргил, ты говорил, что Дуилин, мой прапрадед, погиб здесь…
- Да, Талион. И он, и многие другие. И говорят, что там, где умирали герои, из крови их проросла полынь – трава скорби. И сейчас растет. И шепчет во мраке вереск на курганах – это души убитых взывают к живым: помните, война не должна повториться! Но… что с тобой?!
Старик к Талиону, который медленно оседает на землю. Но тот сразу выпрямляется – серо-стальные глаза с обморочной чернотой зрачков, на лице – смесь ужаса и боли. Голос – неестественно ровный, безумная улыбка на губах:
- Отец, я видел… тьма на Востоке, пламя, дым. И – он. Высокий, темноволосый и сероглазый, а на груди – Звезда.
- Сын мой, это он… родич и ближайший друг Энвинъатара. Халбарад. Воитель сумрачного Севера. Это курган, в котором он погребен.
- Халбарад. Я слышал о нем. Даже видел его правнука – он приезжал из Арнора, чтобы получить у Короля Элдариона благословение на свадьбу. Оставь меня, отец – я вернусь в Осгилиат поздней ночью…
Старик ушел в туманы на востоке, а Талион остался у кургана, закрыв глаза - прислушиваясь к шепоту трав...
...Прекрасное скорбное лицо, глаза – словно мерцающие звезды. Темные волосы развеваются на ветру. Чуть слышен голос – словно шепот ковыля у берегов Андуина:
- Талион, ты знаешь, почему я явился тебе?
- Нет, не... Понял – как я мог забыть? 15 марта. Ты погиб в этот день.
- Да. Ты прав. И только в этот день я могу явиться людям.
- Скажи, Халбарад – ты знаешь: умирать – больно?
- Да. Я сходил с ума от боли – но больше всего боялся умереть без него… Без Арагорна. Но он пришел. И ушла боль. Я увидел небо и звезды – сияющие так ярко, как никогда прежде. И – одну Звезду... И душа моя слезой упала в раскрытые ладони Скорбной Ночи.
- Прости. Ты погиб, но… ты не забыт. И Север возродился. Как жаль, что ты этого не увидел!
- Я бы не хотел это увидеть, Талион. Это было бы слишком больно. И каждую ночь предо мною вставали бы тени Форнендила, Гилминаса, Линдориона, Киларана и всех, кому не суждено было увидеть новый мир – мир без Короля-Колдуна… и Саурона.
- Да, Саурон повержен давным-давно, а обитель Назгул уничтожена еще при Арагорне.
- Рад узнать об этом… О, сколько боли причинил несчастный, обманутый, но в прошлом великий король потомкам своего народа! Арнорцы говорили: «Холодна чужая земля»* - и это истина, ибо Рудаур стал местом страха и боли. Но мы оставались там. Безнадежно, отчаянно обороняя Эриадор от врагов. Но Звезда позвала в дорогу – и мы ушли на юг. Я знал, что не вернусь – и не печалился. Ибо, если бы Саурон победил, Арнор-под-Тенью уже не был бы той землей, которую я любил. Землей прозрачных ручьев и высоких сосен, серых скал и затаенной Памяти… Землей, которая оплачена нашей кровью. Но скоро рассвет… Прощай, Талион. Или – ты придешь сюда следующей весной?..
- До встречи, Халбарад… Я вернусь, обещаю.
В Осгилиат Талион вернулся лишь утром, и был он непривычно серьезен. Он поведал Даэргилу свою историю. Отец был потрясен. А Талион понял, что у него есть Дар Видящего…
И каждую весну, до самой смерти своей, приходил он к скорбному кургану и застывал, словно изваяние… Слушал шепот трав, - говорили люди, ибо Талион был искусным целителем. А на самом деле он внимал речам того, кто некогда отдал жизнь ради падения Тьмы, омрачившей ясное небо Арнора…
Эарнур. Ложь золотой легенды
(2050 год Третьей Эпохи)
Прозрачный, словно лед Хэлкараксэ, лунный свет окутывает стены Тай-арн Эрн. Люди Гондора не приходят сюда - в странную землю, где холодные далекие звезды тонут в тумане, текущем с бесснежных гор. Лишь темный холодный поток под белокаменным мостом бежит - вечно, не остановиться водам его, пока на страже стоят Девять воителей и королей. Ослепительно ярко сияет Звезда над главной башней, в темном небе. И ломкие белые цветы растут на скорбном лугу - эленнор.
Крепость... Дочь Луны, ожившее воспоминание о чем-то далеком, несбывшемся, утраченном. Память и Скорбь - живы в сердцах. Высокие стены из белого камня, изящная арка ворот, странные статуи, исполненные величия, хрупкие мосты... Странное чувство - горечь и покой...
Но Эарнуру некогда прислушиваться к тому, что происходит в его душе. Он знает - враг должен быть уничтожен. Ломаются под его сапогами хрупкие эленнор, и алая жидкость - словно кровь - выступает из них...
Он ударом руки распахивает ворота. Так тихо... Никаких следов врага. Лунный город встречает Эарнура тихим, скорбным молчанием. Он невольно опускает глаза - и вздрагивает. Его сапоги окрашены кровью. Но нет - это всего лишь та жидкость, что текла из погибших белых цветов.
- Проклятый Король, что вызывал меня на бой, где ты?!.. Подлый трус, ты готовишь ловушку?
- Нет, - отзывается в сознании Эарнура холодный и горький голос, - не здесь будет наша встреча. Иди к Сердцу Храма, к Черному Камню. Там ты увидишь меня.
Храм... Уходящие ввысь колонны, покрытые странными узорами - летящие драконы, огненные цветы, крылатые клинки... И - Песнь. Уносящаяся ввысь и опускающаяся в бездны океана, скорбная и величественная.
Сердце Храма. Огромный черный камень, в котором вспыхивают и угасают кроваво-алые сполохи.
И - он.
Седую голову венчает серебряная корона с единственной жемчужиной. Изящные и благородные черты сурового лица. Глаза - серые, словно море, охваченное штормом - и такая боль в них, что Эарнуру становится не по себе.
- Ты пришел, Эарнур, - ни насмешки, ни злобы нет в голосе Короля-Чародея, лишь безмерная скорбь и сочувствие.
- Да, я пришел, чтобы убить тебя! Предатель нашего народа, тварь, уничтожившая Арнор, ненавижу тебя, ненавижу! О, как я желаю твоей смерти - чтобы почувствовал боль уничтоженных твоими орками моих рыцарей!..
- Орки долины Гураз-Йаргхар никогда не подчинялись мне. Это они, по приказу своего вождя, атаковали твой отряд - и все полегли. Ты же потерял лишь два десятка воинов.
- Урод, долго ли ты будешь пытаться отвлечь мое внимание?! Начнем же поединок! - Эарнур срывается на крик.
...Словно из лучей луны сотворенный клинок - никто в Гондоре не в силах создать подобного - нацелен острием в сумрачные своды зала - и Эарнур отшатывается, вспомнив знамя Ангмара - в грязи и крови. И в то же мгновение взлетает вверх светлый меч Короля Гондора. И начинается бешеная пляска стали, о которой молчат предания.
...Эарнур пропускает удар - и светлый клинок разлетается надвое, а сам Король, раненный тяжело, падает на колени перед Назгул.
- Ты... убьешь меня... но я стану живой легендой, как Финголфин! - сквозь зубы хрипит Эарнур.
Спокойный и холодный голос Короля Назгул:
- Вспомни, как твои воины выжигали дотла мирные земли Ангэллемар; вспомни, как вспарывали животы беременным женщинам и разрезали детей на куски, а головы их бросали собакам. Вспомни охваченный огнем Карн Дум и костры с живыми дровами - людьми - на вершине Башни Орла. Но ты умрешь быстро. Я прощаю тебя.
И последнее, что успел увидеть Эарнур - жалость и презрение в глазах Короля-Чародея. Он закричал - от бешенства, безумного прозрения - что враг оказался прав.
И лунный клинок пронзил его сердце.
... Потом, годы спустя, в гондорской хронике появятся слова: "и долго мучили его в темницах Моргула". Это была ложь.
Мелькор и Звезда (сказка)
Он шел по просторам юной Арты, и плащ, словно черные крылья, реял за его спиной, и прохладный ласковый ветер овевал его. И шли за ним те, что выбрали Путь, те, кого нарек он - народом своим. И пришли они к берегу моря - тихи и прозрачны были воды его, и пел странную песню прибой; и они полюбили музыку моря.
И пала с неба звезда - жемчужиной в бездну вод, и спросили Дети Сумерек: "Учитель, что это? Эта звезда вернется назад?" И он рассказал им сказку - сплетая музыку созвучий и слов, знаков и живой памяти, любви и радости Познания... Сказку о море, что застывает на долгие месяцы, потому что в него в свой срок падает звезда - холодней, чем лед, и замерзает море. Но звезда возвращается в небо - и согревается море, и реют над ним белокрылые птицы... А имя той звезде - Ледяное Сердце, Хэлкар, и море зовется так же, ведь зимой на его дне спит ледяная звезда. И дивились Дети Сумерек мудрости Учителя своего, и прониклись почтением к нему... А он рассмеялся - беззаботно, как мальчишка, и темные волосы его разметались на ветру... "Есть много вещей намного более странных и непонятных, - сказал он, - да я и сам не знаю всего..."
С тех пор народ Странников полюбил сказки, и среди них всегда было много сказителей, и были они в почете... пока не пришел конец народу Эллери Ахэ. Но Люди Звезды помнили эту сказку, и было у них поверье: каждый раз, когда Звезда падает в море, их Учитель, изгнанный за Грань мира, на миг получает передышку - останавливается кровь, текущая из шрамов и зрячих глазниц, прекращают жечь его руки раскаленное железо и впиваться в шею ошейник-корона... И говорили они: с каждым падением Звезды близится час возвращения Крылатого и соединения Девяти Рун...
Люди Заката смеялись - пустая легенда... Забытый сон, несуществующая тайна...
Они ошибались.
@темы: Переучет натворенного