[gilbarad]

Текстик. Хотелось глючи...

Идти легко - ложится под ноги ровной бурой лентой дорога. И заплечный мешок совсем легким кажется. И усталости почти нет... Что делать страннику в дороге? Идти и смотреть - все равно спешить некуда...

Поле... Ветра нет, но закатное марево, кажется, чуть подрагивает над высокими травами. Может быть, это потому, что мотыльки и пчелы вьются над пестрым луговым разнотравьем, перелетают с цветка на цветок, и колышутся на ветру хрупкие крылья бабочек... Вот одна пролетела совсем близко, опустилась на освещенный солнцем камень у серой дороги. Крылышки - цвета меди - точно как истрепанный край странничьего плаща, и на них - синие пятна: словно на заре мироздания первое тихое лесное озерцо на рассвете отразилось на крыле впервые поднявшейся в небо бабочки, а отражение это удивилось такой красоте и решило - так и буду жить на непрочных крылышках красавицы-бабочки. Посидела бабочка на камне, испугалась движения посоха и улетела. А на душе тепло осталось... На плече приютилась невесть откуда прилетевшая белая пушинка - шевелит почти прозрачными волосками - кажется на котенка похожей почему-то... Смешно даже.

Солнце садится. Травы словно светятся изнутри мягким золотистым светом. Кое-где проблескивают серебром филигранные паутинки, чуть подрагивающие при едва ощутимых дуновениях ветерка. Ярок ковер разнотравья - розовый кипрей, жемчужный клевер у обочины, нежно-синие цветы льна, рассыпчатый белый тысячелистник. А там, у края поля - высокие сосны. Нежный свет уходящего солнца дарит зелени крон теплый оттенок, чуть приглушенный, словно легкой пылью присыпанный. Стволы сосен - рыжие на солнце; мелкие трещинки сплетают на коре чешуйчатый узор... А дальше - еловые перелески, поросшие вереском пологие холмы в закатной янтарной дымке, холодные отблески ручейков и дальние черные горы, подножия которых скрадывает синий туман. В глубоком прозрачном небе - розовое зарево, и только у горизонта оно тускнеет, темнеет - а на западе золотится закат. Красноватое солнце, уже коснувшееся земли и проведшее по травам полосу прощального яркого света, поджигает легкие облака. А прямо впереди, над высокими острыми вершинами севера, уже горит звезда.

Вот и вечер... И огоньки деревни виднеются впереди. А значит - будет ночлег. И поутру - снова ляжет под ноги дорога. Дорога странников, уходящих в мир - зачем?.. Чтобы увидеть незнакомые горы и холмы, реки и дубравы, села и поля, увидеть неведомые цветы и услышать иные песни? А может - чтобы с непонятной печалью замечать в пестром рисунке незнакомых лугов - знакомые цветы, такие же, как на родине, и узнавать в незнакомых песнях знакомые мотивы? Кто знает... Но - так или иначе - затем, чтобы обязательно вернуться домой, разжечь родной очаг, может, и немудреный, не согревающий тело так, как греют камины в королевских дворцах, но зато дарящий тепло душе... а если дома нет - обрести его... и потом - опять уйти, когда вновь позовет дорога. Навстречу счастью - простому, как глоток студеной воды из лесного ручья, как ломоть черного хлеба, как касанья ветерка, ерошащего волосы прохладной рукой, как отсветы очага на полу родного дома... Но такому же ясному, чистому и живому.