Таки я свалился с температурой 38, 4. И дорогое ирмовидение по этому случаю отожгло. Оно обычно по болезни всякие типа ардийские пейзажи показывает, а тут показало три сна... хоррорненьких.
Сны.Сон первый. Пересдаю я ЕГЭ по лит-ре, а там задание следующего содержания. Мол, Пушкин писал о Карамзине:
В его "Истории" изящность, простота
Доказывают нам без всякого пристрастья
Необходимость самовластья
И прелести кнута.
И надо рассказать про их взаимоотношения. Я пишу, мол, говоря об отношениях Карамзина и Пушкина... - и тут мне случается паралич умственной деятельности, я ничего больше написать не могу, а время уходит, его совсем мало осталось! Караул!
Сон второй (подозреваю, повлияла на сюжет свежеперечитанная "Камера обскура"). Сижу я в каком-то театрике, что ли, на сцене - скрипачи, кругом народ... И ни у кого нет глазных яблок. Но при этом они видят, моргают веками, под которыми - пустота; веки сморщиваются, как шкурка печеного яблока. Трэш, короче.
Сон третий. Иду я то ли по пещере, то ли по тоннелю. В левой руке - фонарь, от него исходит синевато-белый свет. Слева - тьма. А справа - стенка, я держусь рядом с ней. И вот стенка загибается, я иду, сворачиваю за угол, а потом еще и еще, и понимаю, что конфигурация этой стены - раковина или спираль, что пространство просто не работает. Но все-таки иду. Стенка из ровной становится какой-то возмутительно выпуклой, начинает отливать зеленью, на ней появляются поры, какие-то пупырышки. Я в раздражении начинаю плакать.
И тут включается предыдущий сон, все эти люди без глазных яблок тоже начинают плакать, смотрится это жутковато, у одного толстяка рядом со мной веки загибаются вовнутрь, как закушенные губы, и возвращаются в исходное положение.
Тут я проснулся.
Таки я свалился с температурой 38, 4. И дорогое ирмовидение по этому случаю отожгло. Оно обычно по болезни всякие типа ардийские пейзажи показывает, а тут показало три сна... хоррорненьких.
Сны.
Сны.