Продолжение. Спонсор моего вдохновения - питерская погода.
Глава X (читать дальше)
Дождь. Морось с мрачного серого неба - кажется, сейчас на голову упадет - и одни только свинцовые облака кругом, ни единого проблеска синевы, ни одного золотого лучика... И солнце - блеклое, больное, за облаками еле угадаешь, что скоро закат... Хенианар раздраженно поправил сползший от порывов резкого встречного ветра капюшон. Хорошо тут, в горных отрогах, нечего сказать - уже третий день мерзкая погода! Если дальше такое продолжаться будет, на север, наверное, разве что два умертвия придут - мокрые и продрогшие, насквозь простуженные даже в не-жизни. И с разбитыми в кровь ногами - ну, если не кончится эта проклятая пустошь, вся засыпанная острыми осколками камней, от которых даже кожаные сапоги не очень-то спасают... А Нимрос - вот он легко ступает по этим осыпям, хотя обувь на нем - немногим лучше. Видать - и вправду кровь эльфов проявилась, не зря же он так на них похож. Нет, это не зависть - какая тут зависть может быть... Просто - уже немного надоело это все - ночевать на мокрой земле, кутаясь в мокрый плащ, есть мокрые сухари, пытаться изобразить из мокрых же веток подобие костра - он дыма даст в три раза больше, чем тепла... если его получится разжечь, конечно. Здоровье - спасибо предкам-нуменорцам - держится пока, но еще несколько дней такого непрекращающегося дождя - и точно настигнут кашель и насморк, хорошо, если не еще что похуже... И ведь когда сюда добирались, проходя через редкие деревеньки пастухов - такие славные деньки были: не по-осеннему тепло, солнечно... А вот же - не повезло.
Друг, словно уловив его мысли, пробормотал, плотнее закутываясь в тяжелый и потемневший от влаги плащ:
- Хоть бы эту ночь не под открытым небом провести... Наръо, давай держаться ближе к горам, может, укрытие какое найдем - ну, не нору же нам в земле выкапывать, на хоббитов мы как-то не очень похожи... - невеселый смешок. - Да, - прибавил несколько секунд спустя, - тут тролли бывают, но редко, не думаю, что мы с ними столкнемся.
Молча кивнув, Хенианар продолжил идти рядом. И позже, как ни странно, укрытие действительно нашлось. Да какое...
В сплошной - на первый взгляд - стене невысоких - в три человеческих роста - скал внезапно обнаружилась вдруг сходящаяся кверху узкая расселина, куда только лишь по одному и можно было пройти. И за ней - каменная чаша небольшой долины. И прямо напротив - на восточной стороне ее - странный грот... Наверно, когда-то здесь была страшная гроза; молния отколола от ближайшей скалы сравнительно тонкий, но широкий слой камня, не разбив его - так нож срезает масло. Глыба рухнула вниз - прямо на своеобразный небольшой коридор из отвесно стоящих вплотную друг к другу высоких камней, упирающийся в черный утес - но почти не разрушила его, а лишь вдавила в землю, накрыв собою. Так и получилась немного сужающаяся ближе ко входу высокая пещера - почти прямой свод с обломанными краями, поросшими зеленым мхом, а кругом - осыпи, обломки скал в пожелтевшей траве, иссохшие деревья... В головокружительной вышине - на горных утесах и созданных самой природой обрывистых тропинках, по которым ходили разве что дикие козы - шумели зелеными кронами ветвистые сосны, ветер доносил усилившийся от дождя аромат можжевельника... В самой пещере было, как ни странно, не особенно темно - тусклый свет угасавшего дня лился сквозь трещины и дыры в каменной плите - но и не очень просторно... Под ногами поскрипывали мелкие камешки, темно-коричневая земля была жестка и холодна... У стены - недалеко от входа - из расселин сверху сочилась, поблескивая при падении, прозрачная дождевая влага, скапливавшаяся в промоине...
Пока друзья кое-как из наскоро собранного валежника разжигали очень дымный костерок, ждали, пока развеется выедающая глаза гарь, сушили плащи и перекусывали ломтями вяленого мяса с сухарями - наступил вечер... Тоскливый затяжной ливень все-таки кончился, с омытого дождем темно-синего неба в пещеру через край долины заглядывали крупные холодные звезды...
Потрескивавшие угли прогорали, изредка вспыхивая ярким пламенем... Легкий аромат костра, ласковое тепло, свежесть омытого дождем мира. Наръо устроился слева от своего спутника, глядя на его спокойное лицо. Нимрос сидел - чуть склонив голову вправо, оперевшись на тыльную сторону ладони правой руки, рассеянно покусывая костяшку указательного пальца - локтем опираясь на выступ в стене, как на подлокотник кресла - и вдруг замер в той же позе, вслушиваясь во что-то.
- Что?..
- Молчи! - чуть дрогнул тонкий палец, прикасаясь к губам, с которых даже и не слово слетело, а только вздох - но смысл Хенианар угадал прежде, чем услышал; из-под ресниц - сверкнул предостерегающий взгляд: в глазах - опасная свинцовая зелень предгрозового моря...
Сверху посыпались мелкие камешки и пыль. Эхо многократно усилило звук тяжелых шагов над головой - уж не тролль ли идет?
Наръо укрылся за выступом стены, готовясь метнуть камень - их тут было во множестве - во врага, заодно - взял с собой палку с накаленным в огне концом - на черном проступали, вспыхивая, оранжевые узоры, изредка срывались, угасая в полете, рыжие точки... Его друг, отступивший в угол пещеры, где обороняться было удобнее всего, выхватил из ножен на поясе экет - ладонь привычным жестом сжала длинный клинок - только вот поможет ли? - кто знает... И лицо - строгое, напряженно-застывшее, меж хмуро сдвинутых бровей залегла глубокая складка. Потемневшие глаза горели странным огнем - или это блики костра отражались? - приглушенное дыхание прерывалось, выбившиеся золотые пряди разметались по лицу, на правой щеке, оттеняя красиво очерченную скулу, темнела узкая полоска сажи... Он был - туго натянутая тетива, опасный высверк летящей стали, изготовившийся к броску загнанный зверь, защищающий логово...
На фоне темного бархатного неба возникла тень, потом еще и еще. Нет, не тролль. Вооруженные пришельцы застыли на пороге пещеры, озаряемые сполохами искр в золе.
Нимрос подался вперед, обманчиво легко и расслабленно ступая, и воины двинулись навстречу, а потом... приглядевшись к ним, он выронил из опустившейся руки зазвеневший о камни меч, левую ладонь - раскрытую - повторяя жест предводителя отряда, вытянул перед собой: извечный знак, понятный всем - "мы не враги и не причиним вам зла", движением головы и улыбкой пригласил Хенианара выйти из укрытия, бросив оружие, что тот и сделал.
- Мир вам, орки.
- Ха-артх? - гортанный язык командира - крепко сбитого скуластого воина с ярко-зелеными глазами и копной огненно-рыжих жестких волос - был непонятен Наръо, но смысл угадывался и так: кто вы?
- Мы просто странники, идем на север, - отчеканивая слова, выговорил друг. - Меня зовут Нимрос, а это Наръо - мы связаны хоралхар. Непогода застала нас в пути. Мы решили ночевать в пещере.
- Ниим'рас? - вступил в разговор другой орк, чуть пониже, темноволосый, со шрамом от ожога на лбу, державшийся в тени. - Старый Ланхраат - он думает - его обманули уши и глаза. Ланхраат - он думал - Ниим'рас - он совсем ушел в земля на юг, за большая дорога, где один река, два река и еще один большой река бежит. А он вернулся, другой человек с собой привел. Ты - Нхарро, да? - обернулся к Хенианару, державшемуся подле друга, прочитав в его глазах недоверчивое изумление, прибавил: - Человек - он орки не бойся. Орки - они человек не трогай, орки - они не разбойники. Орки - они на разведка в горы шел, так хар-ману велела. Орки - они целый день шел, разбойники не встретил, в пещера огонек увидел, решил вниз спуститься, в пещера зашел, думал - там разбойники. Орки - они Ниим'рас и Нхарро пугать не хотел. Орки - они тут остаться хотят, если тарки - они не против.
- Мы согласны, - почти хором.
Скоро пещера наполнилась запахами готовки, специй и костерка, который, как ни странно, почти не дымил. Хенианар, так и оставшийся стоять у прогоревшего костра, все еще выжидающе смотря на сидящего на земле Нимроса. Тот поймал его взгляд, ободряюще улыбнулся:
- Не бойся. Ланхраат - мой старый знакомый. Все получилось даже лучше, чем я думал.
Друзья пошли к орочьему костру. К удивлению Хенианара, под плащом предводителя орков оказались вовсе не грязные лохмотья, а плотная шерстяная кофта с пестро и умело расшитым воротом, разноцветные нитяные браслеты на запястьях, кожаные штаны и отороченные мехом добротные сапоги. То же касалось и двух других орков - Ланхраат, сидевший прямо у костра, сбросил шерстяной шарф и теплую куртку на меху, оставшись в белой рубахе с красной каймой - на правой руке была причудливая татуировка, на груди покачивался медальон с изображением волчьей головы. Третий разведчик - его, как позже выяснилось, звали Норзог - был одет в добротный бараний тулуп.
- Хар` ири самат, - буркнул командир, знаком приглашая сесть рядом и придвигая глиняную миску с затейливым узором, на дне которой было мясо.
- Селла, йирг, - ответил Нимрос, слегка поклонившись, но решительно-жестким жестом ладони отверг приглашение к трапезе.
- Ниим'рас - он не хочет мясо? Но Нхарро - он хочет мясо? Ланхраат - он сам готовил. Тарки - они хотят обидеть Ланхраат? - добродушный орк нахмурился - не поймешь, то ли притворялся, то ли и вправду его огорчало пренебрежение двух тарков к еде - особенно старого знакомого.
- Ладно уж, - махнул рукой Нимрос.
Глоток кисловатого вина из кожаной орочьей фляги, ломоть орехового хлеба и баранина - с дымком, горячая, сочная, с травами - и это после того, как много дней ел только сухари с солониной - что может быть лучше? И у Наръо почти сразу стали тяжелеть веки, но его друг оставался таким же бодрым. В наступившей тишине он произнес:
- Харайя. А теперь расскажи нам, командир, о каких разбойниках вы говорили. Я уже бывал в этом краю, но встречал, помимо орков, лишь троллей да диких зверей.
И снова подал голос орк-повар, придвигаясь ближе:
- Командир - он не говорит на язык тарки. Духи - они дар не дали. Ланхраат - он расскажет.
Друзья, обнявшись, застыли, вслушиваясь в хрипловатый низкий голос орка. Потом - по памяти - они записали его рассказ.
...Еще со времен Ангмарских войн в землях к северу от Троллистых высот поселилось немногочисленное племя орков. Они ни с кем не воюют. Торф добывают, еще - железо в горах, охотой кормятся, рыбной ловлей, торгуют с потомками рудаурцев и ангмарцев, которые живут в тех землях. Правда, вскоре после битвы при Форносте отличилась одна орчанка, Гзурха. У нее любимый от рук воинов Света в Войне Гнева погиб - а потом ее добили Ангмарские войны, в которых она потеряла всю родню - родителей, братьев, сестру... И она тогда с ума сошла, хотя по виду того не сказать было - а когда поняли, поздно было. Только что тарков и альвов люто ненавидеть стала, злобу страшную затаила.
И сошлась Гзурха с дочерью правительницы клана, Лархой. А та давно желала занять - хоть бы и со странной подругой делиться пришлось - место матери, а потом, быть может, превзойти даже легендарную Рагху. Да и обида ее давно грызла - потеряла она сына при осаде Амон Сул, рвалась отомстить - мать не пустила и глупой девчонкой назвала. У Лархи много сторонников было. И орчанки сговорились... Был пир по случаю конца войны, и правительница в общей суматохе осталась как-то в стороне. И никто не понял, как это случилось, только вдруг Ларха посреди застолья объявила, что теперь она правительница - вместе с Гзурхой. Стали искать мать - а та с перерезанным горлом в своей хижине лежит... Тут сторонники Лархи смели всех, кто не соглашался ее правительницей признать, и все их имущество разграбили... А потом шаман опомнился, Гзурху, Ларху и их сторонников пристыдил и пообещал из племени изгнать. Но не успокоились орчанки... Тогда шаман посмертными муками пригрозил - а орки, любящие убивать других, страшного посмертия для себя очень боятся. Отступили преступники от главного поселения - и двинулись на юг, за горы. Понеся большие потери, взяли штурмом военное поселение недалеко от горы Грам, где хорошие оружие и доспехи добыли. Там же Ларха погибла. Ей идти на юг не хотелось - особенно теперь, когда она себя правительницей провозгласила. Гзурха ее в припадке бешенства разорвала на части...
Тогда она окончательно с ума сошла и начала грабить и убивать дунэдайн и эльфов. Поначалу к ней примкнули немногочисленные, но свирепые рудаурцы, ставшие разбойниками, потому что и по ним война ударила. Хотелось им отомстить за все - и за уничтоженные крепости, и за убитых родичей, и за изгнание Короля-Чародея... Гзурха и ее воины поселились в неплодородных и диких землях к северу от Троллистой пущи; она сумела как-то договориться с троллями Холодных холмов. Сначала орчанку сородичи еще пытались остановить и вразумить - но захлебнулись собственной кровью. Правда, просто орков, проходящих через ее земли, самозваная правительница Залесья не трогала, если те не пытались уговорить ее раскаяться. А вот если ты человек Запада, гном или эльф, и тебя заметили орки, подчинявшиеся Гзурхе Бешеной - лучше было самому на меч броситься - так умереть получалось намного быстрее и безболезненнее...
Но в 2700 году бешеную орчанку после какой-то ссоры то ли тролли убили, то ли свои же телохранители. Ее держава распалась, в Залесье бесчинствовали отряды орков-разбойников (во главе с ближайшими сторонниками покойной Гзурхи) и редкие группы троллей... Потом, спустя сорок лет, уцелевшие после карательных походов дунэдайн разбойники ушли в гористую часть Рудаура - между Холодными холмами и горой Грам и как-то притихли, но по доброй воле ни один здравомыслящий орк в их земли не ходил. А вот люди, бывало, забредали - хорошо было тогда разбойникам: и развлечение на ночь, и желающим попрактиковаться в садизме и издевательствах подарок, и еда - сами к ним приходили, своими ногами... Изредка бандиты нападали на соседей - крестьян и лесорубов Рудаура, хотя и боялись их - топором по черепу получить никому не хотелось. А потом - после гибели Араторна, попавшего в засаду орков - их в отместку попытались добить Элладан и Элроир. И все равно те места дурной славой пользуются: и память о разбойниках осталась, и тролли тоже опасения внушают... Некоторые орки-бандиты выжили и собрались в мелкие хищные стаи, но угрожать всерьез уже не могут - только лишь подстерегают немногочисленных путников.
Так закончилась история Бешеной...
...Орки расположились в дальнем конце пещеры, погасив костер. Друзья устроились на ночлег ближе ко входу - легкий ночной ветерок ласкал лица, играл с волосами... Нимрос мягко привлек к себе Хенианара - уже совсем сонного - заговорщицки прошептал:
- Наръо... А я ведь видел, как ты... с тлеющей палкой-то... - лукаво подмигнул. - Действительно - Огненный, ничего не скажешь. Спи... - ласково обнял на прощание, одарив прохладным теплом ладоней, укрыл плащом...