Хочу фидбэка, разумеется)) И заранее отвечу на несколько возможных вопросов. Да, у некоторых героев есть прототипы. Да, временами вдохновлялся ЧКА. Нет, ГГ не мэрисья, мэрисья появится позже (и будет весьма стебной).
(Читать текст)
Такое короткое лето...
Глава I
Там горит на окне свеча –
Дом, в котором помнят и ждут,
Где не тронет меня печаль,
Где беда и боль не найдут.
(Тэм)
Дом, в котором помнят и ждут,
Где не тронет меня печаль,
Где беда и боль не найдут.
(Тэм)
Странник в зеленом плаще с капюшоном шел по лесу. Неяркий свет солнца пробивался сквозь ветви, легкая золотая дымка плыла над землей, деревья отражалось в темной быстрой реке, тихо шептались камыши над лесной заводью. Терпкий аромат можжевельника и елей, шуршание папоротника у покрытого мхом подножия высокой голой сосны, уходящей в небо. Усыпанная хвоей знакомая тропинка, тут и там вылезающие из-под земли узловатые корни деревьев, и впереди - высокие ворота - две старые березы, сплетенные друг с другом, и теплый свет - ослепительный после мягкого сумрака...
Тропа вилась меж полей, высокие - по грудь - золотистые травы клонились под ветром и шептали о чем-то, но смертный не мог понять их. Стаи птиц кружили в воздухе. На большом, за время странствий не изгладившемся из памяти путника камне, поросшем мхом, грелись юркие ящерицы. Солнце клонилось к западным лесам, окутанным туманом, к серым водам Митэйтель. Впереди высились холмы, поросшие разнотравьем, ветер доносил пьянящий, с детства запомнившийся аромат полевых цветов, над которыми кружились пчелы и бабочки. Вдали виднелась родная деревня, разделенная надвое быстрым ручейком, впадавшим в Митэйтель; за ней были видны золотые поля и березовые рощи, перелески и луга, всхолмья и дальние селения...
Подойдя к первому из домов - высокому и светлому; вьюнок увил бревенчатые стены, из трубы поднимался дым - странник откинул капюшон. Длинные каштановые волосы рассыпались по хрупким плечам, да одна-единственная непокорная прядь падала на лоб. Красивое и мужественное лицо; чуть приподнятые брови и нежные губы придавали ему немного настороженное и одновременно грустно-мечтательное выражение; из-под длинных ресниц сияли серые глаза - внимательные и в то же время словно бы затуманенные какой-то странной светлой грезой...
Дверь отворилась. На пороге стояла высокая круглолицая девушка в простом синем платье. Собранные в хвост темные волосы, легкий румянец, добродушная улыбка, нежный и одновременно серьезный взгляд - весь ее облик излучал тепло, ощущение уюта и надежности.
- Хенианар?.. Ты вернулся? Как долго я тебя не видела!..
- Я не знаю, надолго ли останусь здесь, сестра, - грустно и ласково ответил юноша.
- А я так надеялась, что ты вернешься насовсем... - казалось, пламя надежды, которым сияли серо-зеленые глаза Фаэнвен, на мгновение погасло - но только лишь на одно мгновение. - Брат, я совсем забыла, что ты с дороги, - улыбнулась девушка. - Пойдем в дом!
...Странник, укутавшись в теплый плед и облокотившись о край потемневшего от времени стола, пил травяной чай с медом, наслаждаясь потрескиванием поленьев в камине и сладковато-пряным ароматом сушеных трав, наполнявшим комнату, и смотрел в пламя свечи. Темно-красная рубаха облегала его стройное тело; узкое запястье украшал металлический браслет; кожаные штаны уже были в черно-белой шерсти - Миаульдэ, любимица Фаэнвен, разумеется, не могла упустить возможности погреться на коленях так долго отсутствовавшего хозяина, пальцы которого нежно перебирали ее ухоженный мех. Дунадан вытянул длинные ноги поближе к очагу, и отсветы огня плясали на добротных и удобных сапогах с отворотами. По комнате был разлит мягкий золотистый свет, в котором кружились пылинки - за оконным стеклом дробились лучи солнца, садящегося за реку - огненные блики дрожали на неспокойной воде Митэйтель.
Хенианар допил чай - сладковато-терпкий вкус еще долго оставался во рту. Нежным движением отстранив кошку, привстал с деревянной скамьи, потянулся к книжной полке... Наугад, не поворачивая головы, нащупал длинными тонкими пальцами книгу в кожаном переплете и взял ее. Улыбнулся: это оказался сборник шуточных стихов, созданный неким Гелираданом из Аннуминаса, который жил во дни короля Таркила. Одной рукой поглаживая Миаульдэ - кошка мурлыкала, легонько шевеля ушами - молодой человек склонился над книгой, наслаждаясь долгожданным ощущением тепла, покоя и уюта. Всего лишь на мгновение прикрыл глаза...
Через два часа вошедшая в комнату Фаэнвен увидела такую картину: на плече безмятежно спящего Хенианара - раскрытая на первой странице книга выпала из рук - сидела блаженствующая кошка. Разбуженный юноша поднялся на второй этаж - и, не раздеваясь - только сапоги сбросил - рухнул на свою постель, в непривычно мягкие одеяла и шкуры, проваливаясь в сон - светлый, спокойный, исцеляющий усталость...
Когда он проснулся, странно было видеть вместо неба над головой - высокий потолок из темного дерева, вместо бескрайнего отуманенного горизонта - лучи утреннего солнца, проникающие сквозь стекло. У окна росла яблоня, и нужно было только открыть окно, перегнуться через подоконник и протянуть руку, чтобы в узкую ладонь словно сам собою лег ярко-красный плод. Хенианар, подставив лицо западному ветру, с наслаждением впивался зубами в прохладную мякоть, глотал кисловато-сладкий сок яблока... Оглянувшись на свое отражение в зеркале, пригладил рукой спутавшиеся во время сна волосы и легко сошел вниз по лестнице.
За завтраком сестра рассказывала страннику, что произошло на севере, пока он шел по пустынным землям Эрегиона и Минхириата. Отряд орков, вышедших из северных отрогов Хитаэглир, попытался пройти в земли к югу от Великого Тракта - но острые стрелы и светлые клинки отважных дунэдайн остановили их; следопытам помогли сыновья Элронда - Элладан и Элроир.
- ...Лагорвен, моя подруга, вступила в Братство Меча и была там, на рубеже. Она рассказывала мне, что на нее напал огромный орк... и... подруга его убила своим мечом! - в пресекающемся от эмоций голосе Фаэнвен слышалось искреннее восхищение храбростью подруги. - Правда, у этого орка оказалась гнилая кровь, она обожгла Лагорвен... и та могла бы погибнуть, если бы не Элладан, который ее исцелил, но бедная девушка все еще не оправилась до конца. - Фаэнвен печально вздохнула.
- Я не бывал в Имладрисе, но слышал, что элдар - прекрасные целители. Значит, молва не лжет.
Сестра почему-то вспыхнула и опустила глаза. После некоторого раздумья она поднялась из-за стола, с запинкой произнесла:
- Мне надо уходить. Я скоро вернусь, - и бесшумно выпорхнула за порог.
Глава II
Что мне петь о любви? - другие споют
О пожаре в крови да о тех, что нас ждут;
Что бессильны разлуки - предвестницы бед -
Там, где встретились руки над пропастью лет.
(Ниенна)
О пожаре в крови да о тех, что нас ждут;
Что бессильны разлуки - предвестницы бед -
Там, где встретились руки над пропастью лет.
(Ниенна)
Оставшись в одиночестве, Хенианар долго сидел, прикрыв глаза, и гладил кошку, которая выгибалась, мурлыкала и льнула к рукам. Так прошел час. Скрипнула дверь, юноша обернулся. Смущенно улыбаясь, вошла Фаэнвен; за ней - высокий и широкоплечий молодой человек. Соломенные кудри выгорели на солнце, щетина и сияющие из-под напряженно сведенных бровей небесно-голубые глаза указывали на то, что в жилах гостя текла кровь Дома Хадора. Черты открытого, загорелого, немного простодушного лица были приятны; полные губы, плотно сжатые, выдавали решительный настрой мужчины. Он протянул сильную руку вставшему со скамьи хозяину дома.
- Я, Халдорон, - сильный звонкий голос его неожиданно пресекся, - пришел...
Хадоринг запнулся и замолчал, на его щеках выступил румянец. Кошка замяукала и принялась ходить вокруг него в надежде, что ее снова погладят.
- Меня зовут Хенианар. Продолжай, не бойся, - ободряюще улыбнулся странник. Миаульдэ потерлась головой о сапог смущенного гостя.
Закусив губу и густо покраснев, юноша выдохнул почти отчаянно:
- Я пришел просить позволения жениться на Фаэнвен!..
- Я-то, разумеется, не имею ничего против, - усмехнулся дунадан. - Сестра?..
- Мы с ним давно полюбили друг друга, - ответила Фаэнвен. - Я встретилась с Халдороном еще в начале весны - и полюбила его. А потом он вступил в отряд следопытов, бившихся на севере - и вернулся с победой, он убил двоих орков. Я согласна.
- Ну, видишь сам, что так робеть не следовало, - Хенианар подмигнул сияющему от счастья и смущения собеседнику. Молодые люди обнялись. Халдорон сел на скамью подле странника, не сводя глаз с возлюбленной, бросавшей в огонь душистые травы. Кошка сразу облюбовала колени хадоринга, зажмурившись от удовольствия - теплые пальцы невесомо скользили по поверхности шкурки. Фаэнвен повернулась к юношам:
- Останьтесь одни, побеседуйте. Уверена, что вы подружитесь, - и вышла из комнаты. Началась беседа...
...Закрывая дверь за Халдороном, Хенианар был уверен - лучшего мужа для своей сестры ему и желать нельзя было. Заботливый, трудолюбивый, смышленый и верный хадоринг искренне любил Фаэнвен... Мягкий аромат трав еще витал в воздухе, Миаульдэ свернулась клубком на краю подоконника. Солнце село, и прохладные лиловые сумерки опустились на мир...
...Просторная поляна, залитая солнцем, на высоком берегу реки: вода, плещущая в камышах; легкий ветерок, заблудившийся в березовой листве, тихо шепчущий в вышине; летящие по розовато-лазурному небу облака. Накрытый стол: белоснежная скатерть; поднимающийся вверх пар от ароматной похлебки с травами; золотой мед в глиняном кувшине; рубиновым блеском мерцающее на солнце варенье...
...Фаэнвен, в белом платье, в серебряной диадеме с сапфирами - словно капли воды в зимних сумерках застыли на морозных ветвях дерева - и ее возлюбленный, непривычно строгий и величественный. Ладонь к ладони - слова клятвы - бесконечно-краткий - первый - поцелуй, медленный танец под пение струн лютни...
...Беллмерет, отец Халдорона - грива седых волос, брови вразлет, ясные глаза, окладистая борода - не утративший юношеской порывистости, поднялся с кубком в руке, и в его тягучем низком голосе зазвучала торжественная нота:
- Перед ликом Валар и Всеотца, перед звездами Эа и водами Моря вы отныне муж и жена. Да хранят вас Стихии от горя и зла, да будет дорога ваша освещена Звездою. Любовь пусть ни на миг не угасает в ваших сердцах. Вы теперь - одна кровь, одно сердце. Eglerio.
Мать, Хэллот - высокая, сохранившая идеальную осанку, улыбнулась, и высохшее, но все еще красивое лицо ее на миг, казалось, обратилось в точеный, изрезанный трещинами лик древней арнорской статуи...
Хенианар, который, словно завороженный, неотрывно следил взглядом за сестрой и ее мужем, наконец, позволил себе немного расслабиться и оглянуться вокруг...
Беллмерет и Хэллот сидели, взявшись за руки за руки, немного устало улыбались; Халдорон и Фаэнвен, обнявшись, стояли у костра и смотрели в пляшущее на поленьях пламя; тихий напев плыл над высокой травой. Попрощавшись, молодой человек медленно направился к своему дому. К дому, где теперь темно и тихо, только кошка ждет на окне...